— Линн. — она оглядела себя, поправила сбившиеся на лоб волосы. — Капитан пограничной стражи Линн Эрвинс.
— Что ж, капитан Эрвинс, похоже мы с вами оказались на одном тонущем корабле, — Алексей почувствовал, как внутри него расслабилась какая-то натруженная мышца. — Хотите верьте, хотите нет, но у меня сегодня выдалось на редкость скверное утро. Если бы не встреча с вами, впереди меня бы ждал не менее скверный денек. Рад, что мы разобрались с формальностями. Надеюсь, на этом сухопутном «Титанике» хватает шлюпок и спасательных кругов.
«Остановись! Что ты несешь!»
— Да. То есть... Не знаю! — она тряхнула головой, и влажные волосы скрыли половину ее лица. Линн отвела их рукой и взглянула на него с опаской. Но за внешней настороженностью Алексей разглядел проснувшийся интерес.
— Послушай, Линн. У нас с тобой хватает проблем, и в ближайшем будущем их не станет меньше. Скорее наоборот. Желтоглазые злодейки вряд ли согласятся выкурить с нами трубку мира, а твои подруги настроены ко мне не слишком дружелюбно. Но эти мелочи не должны помешать нам лучше понять друг друга.
Она снова посмотрела на него исподлобья и неуверенно кивнула. Он улыбнулся так приветливо и дружелюбно, как только мог.
— Надеюсь, я не испортил тебе настроение?
— Оно уже испорчено, и твоей вины в этом нет.
Линн скупо усмехнулась, а Алексей поймал себя на том, что думает о ней вместо того чтобы озаботиться вопросами выживания. Они оба только что едва не погибли, они ранены, и опасность со стороны кочевников никуда не делась. Но Алексею было трудно сосредоточиться на чем-то, пока Линн находилась рядом.
Вернулся прежний Алексей Гранецкий с укоризненными судорогами совести. Он помнил тех, кто остался на другой стороне, в привычном мире, с которым его соединяло множество незримых нитей. И его все еще тянуло туда. Изменив Юле, он изменит своему родному слою действительности, окончательно откажется от него. Алексей подумал о новорожденной дочке — вот бы увидеть ее хоть раз, подержать на руках. К горлу подступил комок, но тоска ощущалась не так остро, как прежде. Связи не успели порваться, но они ослабли. И Килар, Странник радовался этому.
Алексей сдался, затих, оставив после себя лишь затаенную обиду — ощущение, что все не так, все сломалось, что кто-то холодный и жестокий пришел и отобрал у него важную часть души. Но обида не могла ничего изменить. Дверь в прошлое захлопнулась, колесо продолжало вращаться, и остановить его уже никому не под силу.
Он встал, опираясь о выступ стены. Линн поднялась следом за ним. Обоих слегка шатало от усталости и потери крови.
Алексей наблюдал как она застегивает аптечку и убирает на полку. Ее стройное, тренированное тело двигалось на удивление гармонично. При взгляде на нее по спине ползали мурашки. Нет, все-таки Линн ему нравилась, и с этим уже ничего не поделаешь. Есть женщины, которые привлекают своей яркой внешностью, но лишь с немногими из них ощущаешь внутреннее родство. К ним тянет с первого взгляда.
— Тебе больно? — Он заглянул ей в глаза.
— Да. Немного, — Линн приподняла забинтованную руку, поморщилась, — Все не так плохо, как кажется. Лекарства подействовали. Почему ты спросил об этом?
Отголоски внутренней борьбы то и дело пробегали по ее лицу.
— Потому, что меня это волнует, — ответил он, не задумываясь. — Но ты ведь хотела спросить о другом.
На этот раз она не смутилась:
— Я хочу знать, кто ты, черт возьми, такой и откуда пришел и…
Линн запнулась, как будто ей не хватало духу закончить фразу.
— Договаривай.
— Что ты скажешь об узловой точке? — выкрикнула она, — О точке отсчета, о долбанном трамплине! Ты ведь что-то знаешь об этом?
Вопросы улеглись сознании на заранее подготовленные места, как недостающие кусочки пазла. Узловая точка, трамплин… эхо памятного сна, тени среди теней. Отсвет пламени в темных глазах. Смуглая рука, перебирающая четки.
— У меня есть, что тебе рассказать. Но, боюсь, ты ожидаешь совсем не этого.
— Для начала расскажи о себе. Откуда ты взялся?
— Двадцать семь дней назад я очнулся на пляже к востоку отсюда. — Мысли, плохо связанные друг с другом, сыпались на него как из рога изобилия. Алексей с трудом поспевал за ними и при этом знал, что хочет сказать совсем не это. Он как будто разбирал зашифрованный текст, импровизируя находу. — До… всего этого я жил в другом месте… в другом, параллельном мире. Надеюсь, идея множественности миров не кажется тебе бредовой? По всем признакам я должен был умереть, но ангелы на небесах дружно хлопнули в ладоши, и я оказался здесь. На самом деле... думаю, я уже давно готовил себя к чему-то подобному. Жил с мечтой о лучшем мире, о лучшей версии самого себя. Но мечты об идеале и реальная жизнь редко совпадают между собой.