— И кто же это? — поинтересовалась Дамна, чтобы как-то обозначить своё присутствие. Инанна многозначительно переглянулась с Мирдалом, тоже ожидая ответа.
— С кем вы пока ни разу не воевали? — Эвервей продолжил мысль Зераи. — Кто обладает самыми развитыми на планете технологиями, но не открывает их нам, не дает нам выйти в космос, хотя сам контролировал технологию телепортацию до того, как пользоваться ей стало невозможно? Это Ардин. Не в целом, но его тайное правительство и главы корпораций — наверняка.
— Ардин шёл на сотрудничество с Нашаром… — заметила Инанна. Но неуверенно.
— Когда стала накаляться обстановка с навами и Тьмой в твоей дочери, — напомнил Варлад. — Снова надеясь втравить нас в бессмысленную войну, с Харадолом или со всем миром по желанию. Напомню, что именно в тот момент, когда тебе явились ардинские учёные, началась война с архидемиургессой Арислодарой. Успешная для тебя, Инанна, и для спасенных от мозгопромывательного режима хардольцев, но разрушительная и жестокая для навов и Темных, живших в Тени.
— И ардинцев нет среди нас, — улыбнулся Кьлеменетот. — Как и положено…
— Недоброе не может быть положенным, — Адама присел обратно, Эль вслед за ним. — Я согласен с тем, что простые ардинцы не виноваты в действиях своих лидеров. Мне так же не нравится то, как анты принижают существ с чешуей, запрещая им размножаться. Но…
Финист прервал его:
— Если бы вы, великие горные мудрецы, знали, что с геном чешуи связаны и гены злобы, захватнического поведения и коварства, вы бы поддерживали Покон так же, как я. Святые законы были выведены нашими предками не на пустом месте. Норар, призвавший в Даркан Тьму и навов, был чешуйчатым — и вы все знаете, чем это обернулось. Ардинцы — чистокровные чешуйчатые, к тому же, Харадол — не их родная планета.
— И что от этого? — сухо спросила Инанна. — Ты судишь по чешуе и шерсти о злобе? Значит, Кьлеменетот, сидящий перед тобой, воплощение благости — без обид, мой друг — а Сейлана представляет из себя сущее зло, большее, по твоему мнению, чем Варлад, родившийся с шестью? А как насчёт моих копыт? Разве они мешают мне править свой страной, обеспечивая драконам мирное существование? Эти устаревшие догмы и глупые предрассудки, которые вполне могли быть выдуманы или внушены вашим предкам. Всем известно, что яйцо защищает ребёнка, и чешуйчатый дракон в древние времена рождался гораздо более выносливым и сильным, чем пушистые собратья — но если все будут сытыми и здоровыми, их станет гораздо тяжелее контролировать, чем толпы голодных и несчастных.
— Изменение Покона в нашей стране приведет к такому же хаосу, как его введение в вашей, — Финист отвел уши назад, понимая всю сложность вековых традиций.
— Если бы не наш кодекс чести, запрещающий служить в связи с демонами, я бы давно принял власть Инанны вместе с остальным Хардолом — конечно, после пары иных поправок, касающихся налогооблажения и воинской службы. Но честь и совесть просто так не заткнуть.
— Драконов Нашара от душ тоже сразу не отучить, но мы сможем преодолеть все разногласия и споры, — произнёс Вилмир.
— И не желаешь ли начать прямо сейчас? — продолжила рыжая, кивнув на погрустневшую Сейлану. — Здесь сидят несколько чешуйчатых самок, перед которыми ты бы вполне мог бы извиняться за сказанные слова. Кому, как не тебе показать пример своим собратьям?
Финист, разрываясь между совестью и честью, встал, подрагивая крыльями и крутя хвостом. Сейлана тоже поднялась, в отличие от Дамны, которая решила принимать извинения сидя. Вилмир с отцом тоже сидели спокойно: может, Инанна и зря поставила Финиста в такое положение, но если сейчас он не сможет одолеть свою гордость, добрые отношения построить будет сложно. Но ант пошёл куда дальше, чем кто-либо мог предположить.
— Я не испытываю к вам ненависти, ведь вы не наши враги, в отличии от Ардинцев, и Лашур-Тиндел желает Антее только блага и любви — а на них можно отвечать лишь любовью. В Святом Поконе есть заповедь: «Завершайте споры с друзьями братским миром, а с врагами — победным пиром», а ещё — «если есть сильный род, то сочетайте его сыновей браком с другим сильным родом». Сейлан, не желаешь ли ты закрепить со мною личный союз, объединив мой народ и твой? Дарканцы — наши предки, и для меня честь взять к себе в дом девушку из славного рода.
Инанна поспешила воспользоваться уроками Зората, убрав вон все мысли, но… Действительно история повторяется. Совет, подобный совету Тьмы, а теперь ещё и политический брак, как у Анепут с Кьелеменетотом. Только результат может быть куда лучше, если эта белая драконесса согласится.
— Лашуры вступают в брак лишь со своими истинными половинами, теми душами, которые были созданы вместе с ними… — Сейлан задумалась. — И, как ни странно, я чувствую, что сейчас именно такой случай. Мы станем целым, и наши народы станут едины.
Удивляясь сами себе, но с радостью на мордашках, молодожены обнялись под радостные хлопки крыльев собравшихся.
Комментарий к Совет
Финист от Торстейн: https://sun9-57.userapi.com/c844418/v844418175/b095b/Y2BQ1qTIYqs.jpg
========== Травница ==========
Баария, в отличии от Нашара, была вечно мрачна и полна туч, что отгонялись к её берегам ветрами и теплыми течениями. Но и в этой мрачной картине можно было найти своё великолепие. Над её необъятными болотами переливались яркие огни, вспыхивали иногда целые огненные колонны, поднимавшиеся к небесам. Зрелище завораживающее, но нечто жуткое — как натюрморт. Тихая, безмолвная природа, туманные пласты, расплывающиеся и днём и ночью над пейзажем, навевающем не страх, но тревожность, не тоску, но уныние.
Подобная природа притягивала к себе соответствующих обитателей и изменяла тех, кто не был с нею сроден. По своей воле мало кто станет здесь жить, кроме Неяты и тех, кто поддерживает Старую Тьму, бессмысленно жестокую, имеющую понятие о праве сильного, но не о совести.
Не было тут места свету и слабому, и Олганья хорошо осознавала это, с трудом выдёргивая лапу из топкой жижи. Левое крыло, на котором ещё не остыла алая руна, жгло нестерпимо, и прохлада тумана не ослабляла, а лишь усиливала боль от клейма. Нюх почти исчез из-за гнилостной вони, вырывающейся из-под лап при каждом шаге, глаза слезились и плохо разбирали дорогу, казалось бы надёжно проложенную до неё десятками других… Уж непонятно, как она до сих пор не попала в трясину и не добивала свои остатки к костям и гниющим телам тех, кого некогда топили здесь целыми семьями…
Болотную тишину разорвал звук битвы — рыки, треск рвущейся плоти, звон мечей о броню и взрывы заклинаний. Олганья испуганно огляделась, но не заметила никого на горизонт вокруг. Растительность на болотах слишком чахлая и не укрыла бы столь грозную сечу. А потом звуки пропали так же резко, как начались.
Травяные лекари часто залезают в опасные места — не каждая травинка наделена полезными свойствами, а искусство травников живёт только благодаря сравнительно малой затратности: энергией лечить эффективнее, но дороже. Бывало, заползала она в такие дебри, откуда потом едва крылья уносила. Но сейчас, на хоженой-перехоженной дороге, она чувствовала себя в уверенности и безопасности, даже с болящим клеймом на крыле… И вот на тебе!
Болотные духи и хроно-провалы пусть и явления разные, но драконам знакомые. Не так уж и редко в густом тумане можно разглядеть сражающиеся силуэты, тени далёкого прошлого. А то, что под болотной растительностью прячутся создания подревнее драконов — научный факт. Только легче от этого осознания не становилось, хотелось покинуть поскорее странное место. Но на болотах спешить нельзя, а клеймо, которым она так гордилась полчаса назад, превратилось в досадную помеху полёту.
Мортедар возводили, конечно, не на самой глубокой топи, а на наиболее стабильных островках — и всё равно кое-где приходилось укреплять его деревянными и металлическими сваями. Множество каналов отводили влагу, в чём помогали отчёрпывающие механизмы — ветряные мельницы, приводящие в движения колёса с вёдрами.