Когда бы твой пречистый лик
Подверг запечатленью.
Она рекла: Не утаю,
Ценю и знаю кисть твою,
Мой Сын любезен оку
В картинах твоего письма,
Хотя уже давно весьма
Отъят к первоистоку.
Свою же бренную красу,
Что в дар Всевышнему несу,
Всегда я отрицала:
Жила, мирское прочь гоня,
Никчемны были для меня
Уборы и зерцала.
Лука же отвечал: О нет!
Господь, познавши твой расцвет,
Не зря назначил час твой:
Не видь в зерцале красоты,
Но да яви свои черты
Пред благочестной паствой!
Для верных стать благоволи,
Когда отыдешь от земли,
Главой Божьей свиты,
Дабы, спасенья восхотя,
Могли и старец, и дитя
Твоей просить защиты!
Уместно ль быть мне в сей чести?
Я сына не смогла спасти
О, сколь сие плачевно!
Как все, чья жизнь идет к концу,
Всемилосердому Отцу
Молюсь я ежедневно.
О, Дева, уступи! Зане
Виденье зрить случилось мне
В божественном порыве,
Был данный мне наказ таков:
Тебя для будущих веков
Сберечь картиной вживе.
Что ж, будь по слову твоему;
Однако, приступив к письму,
Мою напомни младость,
Былые годы возвратя:
Пусть на руках моих дитя
Играет мне во сладость.
И вот уже святой Лука
Доску прознаменил слегка,
Мадонны лик наметил,
Спокойство в доме и уют,
Лишь ангелы легко снуют,
И долог день, и светел.
И ангелов учтивых рой
Луке то услужал порой,
То медлил восхищенно,
И вот, во славу мастерству,
С доски воззрились наяву
Младенец и мадонна.
Настала ночь и прерван труд:
Почти законченный этюд
Отставлен поневоле.
Со вздохом произнес Лука:
Пока не высохла доска,
Отыду я дотоле.
Прошло совсем немного дней
Опять Лука стучится к ней,
К божественной невесте,
Ее же боле нет в дому;
Он к удивленью своему,
Внимает некой вести:
Мария от земного сна,
Как вешний цвет, пробуждена,
Притом совсем особо:
В неописуемом свету
Она в Господню высоту
Вознесена из гроба.
И, потрясен, о той поре
Возвел художник взор горе,
Исполнен благостыни,
Работе положил предел:
Он прикоснуться не посмел
К неконченой картине.
И стало, как Лука предрек:
Проведал каждый человек
Слова молвы изустной,
И пилигримы потекли
Тогда со всех концов земли
Этюд узреть искусный.
Пленялся христианский взгляд
Красою сей тысячекрат,
Назначенной вовеки
Святить и доски, и холсты,
Являть любви и чистоты
Хотя бы отсвет некий.
Однако Рафаэль святой
Был послан горней высотой
В края земной юдоли,
Чтоб сей прилежно повторил
Нам светлый лик, который зрил
На Божием престоле.
Он, беспорочен и велик,
Пречистой Девы ясный лик
Пленять земные взоры
Оставил навсегда, - а сам
Опять вознесся к небесам,
Во ангельские хоры.
"БЛАГОВЕЩЕНИЕ"
Спокойствует она, не уповая
На жребий, что ее в грядущем ждет:
Она сидит безмолвно у ворот;
Смиренье - красота ее живая.
Смотри! Приходит юноша, и вайя
В его душе чудесная, и вот
Мария удивленно привстает,
Блаженный трепет преодолевая.
Торжественны слова гонца и жест:
Мария, стань превыше всех невест,
Ответствует всеблагостному зову.
Она же, руку к сердцу приложив
И усмиряя внутренний порыв,
Речет: По твоему да будет слову.
"ПОКЛОНЕНИЕ ПАСТУХОВ"
Поспи хоть в яслях, о моя отрада!
Я так слаба, - однако не беда,
Что ночь темна, что хижина чужда,
Рекла Мария, пеленая чадо.
Но услыхала: Сетовать не надо!
Мы, пастыри, оставили стада,
По слову ангела пришли сюда
Для одного-единственного взгляда.
Под кров они вступают, - в тот же миг
Становится вертеп убогий залит
Лучами, что струит младенца лик,
Ликуют пастухи и Бога хвалят,
И девственная мать озарена
Спасителем, разверзшим ложесна.
"ТРИ ВОЛХВА"
Седые, мы пришли к сему порогу,
Из дальних стран проделав путь немалый:
Знак путеводный, светоч небывалый
Звезда указывала нам дорогу.
Свирепый Ирод нищему чертогу
Да не грозит кровавою опалой:
Сей Вифлеем, сей город захудалый,
Отныне стал многоугоден Богу.
Все то, чем наша родина богата,
Слагаем пред тобой и медлим рядом,
Поскольку здесь - дары земли всего лишь.
Тебе подносим ладан, смирну, злато,
О Мудрость во плоти, хотя бы взглядом,
Быть может, нас утешить соизволишь?!
"СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО"
Создатель, землю заново творящий,
Сложи персты! Сошедший к миру ныне,
Ты дал ему достоинство святыни,
Как то назначил Твой Отец всезрящий.
Легко узнать по преданности вящей
Обручника в седеющем мужчине,
И с ними - та, которая на Сыне
Остановила взор благоволящий.
Любвеобильней, чем земные дети,
Младенец руки тянет к Иоанну,
Кудрявый отрок истово взволнован
И как бы говорит: Тебе на свете
Лишь одному служить вовеки стану,
И Твой да будет путь приуготован.
"ИОАНН ПРЕДТЕЧА В ПУСТЫНЕ"
Он мощью полн и юной красотой,
Пустынею дана ему свобода:
Лишь от акрид вкушает он, от меда
И препоясан шкурою простой.
Избрав жильем сей край необжитой,
Он в чувстве чист и в чаянье исхода,
Когда грядущего спасенья рода
Своей взыскует верою святой.
Он безучастен к горестям и бедам,
Над ним - скала, у ног его - родник,
Меж тем провидцу день грядущий ведом:
Главу склоняя, молвит он в сей миг:
В сравнении с тобой, идущий следом,
О, как суров я, как я груб и дик!
"MATER DOLOROSA"
Священной жертвы час настал и минул,
Алтарь в крови по воле злобной власти,
И прободенные гвоздями пясти
Христос по сторонам креста раскинул.
Он видит тех, на коих страх нахлынул,
Но кто вблизи, не чая горшей части,
Еще следит в отчаянье и страсти,
Чтоб их кивком распятый не отринул.
Она бледна, заламывает руки,
Глаза угасли в тягостной печали,
Одна лишь скорбь Марией ныне движет;
Такой не ведать смертным горькой муки,
Той, о которой речено вначале:
Оружье душу и твою пронижет.
"ВОЗНЕСЕНИЕ МАРИИ"
В чем этой дивной легкости причина?
Сколь свет отраден горнего простора!
Там, в чистых небесах, открыт для взора
Великолепный трон Отца и Сына.
Туда! Туда! Быть с ними воедино
Я уповаю и легко и скоро,
А вы, ученики, моя опора,
Возрадуйтесь: пришла сия година!
Так, облаком и духом возлетая,
На крыльях ангелов уже высоко
Вознесена она в простор небесный,
И все светлее красота святая
Отъемлемой в предел первоистока
Божественной невесты неневестной.
"БОГОМАТЕРЬ ВО СЛАВЕ"
Все ангельство покорствует велГєко,
Угодники склоняются с мольбой
И шлют хвалу тебе наперебой;
В небесных сферах царствует музыка.
Сияя горней благостию лика,
Отмечена высокою судьбой,
Идешь - и с нежностью несом тобой
Ребенок, победивший смерть владыка.
И ты, чей отпрыск мирозданье спас,
Ты дочь Ему, Кого сама взрастила!
Ты ослепительна для смертных глаз,
Божественности чистое мерило,
О, вечная любовь, с которой нас,
Мария, ты навеки обручила!
"КАЮЩАЯСЯ МАГДАЛИНА"
В дни юности, томима властью тела,
Она свою любила красоту,