LXVI
Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ — небеса
Овна являют, Розу, Пса
И строй планет единый,
С восторгом озирая высь,
Ты Божью лику поклонись
В черве, что взят из глины.
LXVII
Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ льнут ветра
Ко струнам арфы, чья игра
В себе несет услады, —
Внимай! Чуть слышен Божий глас,
Но стихнет море в тот же час,
Иссякнут водопады.
LXVIII
Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ Бог нам дал
Стиракс, и мускус, и сандал —
И смирны запах знойный;
Но дух молитвы, дух святой
Исполнен большей чистотой,
Чем аромат бензойный.
LXIX
И апельсин, и ананас
Растут, чтоб радовали нас
И нежный сок, и цедра,
Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ меж людьми
Желанным числится вельми
То, что дано столь щедро.
LXX
Для ПРЕКЛОНЕНИЯ — вода
В ключах и в родниках всегда
Желанна и прохладна,
Ее взыскует плоть — дабы
Даримой в Господе судьбы
Сопричаститься жадно.
LXXI
Для ПРЕКЛОНЕНЬЯ — воробья
И ласточку влечет сия
Олива под жилище;
И человеков, и скотов
Равно приемлет ДОМ ХРИСТОВ —
И нет приюта чище.
LXXII
Сколь сладок росный маргарит,
В Ермонских липах он горит,
Благой и беззащитный,
И крин, раскрытый на заре,
И запах свеч, что в алтаре
Предчувствует хвалитны.
LXXIII
Кормилица сколь хороша
В миг пробужденья малыша
Иль думы о младенце;
Сколь чуден ликом музыкант,
Скользящий мыслью средь гирлянд
Изысканных каденций.
LXXIV
Сколь чист пронизанный теплом
Влюбленной горлинки псалом:
Легко и величаво,
Он возлетает в эмпирей:
Да возгремит Царю Царей
Неслыханная слава.
LXXV
Сколь мощен конь, идя в намет,
Сколь мощен коршуна полет,
Но есть мощнее птица —
О страусе высоком речь;
Мощней всех в море — рыба-меч,
Попробуй с ней сразиться.
LXXVI
В пустыне знойной мощен лев —
Кто восхотел бы, осмелев.
Сердить сего владыку?
В просторах мощно гриф парит.
В пучинах океана — кит
Являет мощь велику.
LXXVII
Но мощью наибольшей полн
Среди земель, ветров и волн
Тот, кто мольбу возносит,
Изгнав из разума разброд:
Кто в дверь стучится, тот войдет,
И обретет, кто просит.
LXXVIII
Роскошен парусный фрегат,
Равно — роскошен строй солдат
И шлемы, и кирасы, —
Роскошен дикий водопад,
Ухоженный роскошен сад
И все его прикрасы.
LXXIX
Роскошен месяц в облаках,
И во супружеских руках
Невесты стан прелестный;
Роскошен храм, когда народ
Из оного молитвы шлет
Под небеса небесны.
LXXX
Но роскошь лучшая земли —
Зреть, как благие короли
Склонились в Божьем страхе:
Зане уведал государь:
Ничтожна иль всесильна тварь,
Она — лишь прах во прахе.
LXXXI
Вдовицы лепта — дорога,
Но Богу и богач слуга,
Сойдут для десятины
Столь восхищающие глаз
Смарагд, и жемчуг, и алмаз
И жаркие рубины.
LXXXII
Раскаянье ведет к слезам,
Они — целительный бальзам,
Какого нет дороже;
И драгоценные цветы
Певцам Израилевым Ты
Ниспосылаешь, Боже.
LXXXIII
Но есть ценнейшее средь благ:
Судьба, в которой каждый шаг
Велик и бескорыстен —
Давидов жребий, ибо впредь
В нем люди могут лицезреть
Суть истины из истин.
LXXXIV
Сколь славен солнечный восход,
Сколь славен звездный небосвод,
Сколь славен хвост кометы:
Сколь славен мощный зов трубы,
Сколь славен грозный перст судьбы,
Сколь славен гимн пропетый.
LXXXV
Сколь славен северный сполох,
Сколь славен богомольный вздох,
Сколь славен глас громовый,
Сколь славен подвиг средь пустынь.
Сколь славен радостный аминь,
Сколь славен шип терновый.