Но главная неожиданность была впереди.
Тогда же, в 1899 году, в Берлине было основано Международное музыкальное общество. Новоорганизованное общество, многие члены которого знали Комитаса по дипломной работе, пригласили его выступить с лекцией для членов общества.
Первую публичную лекцию Комитас посвятил армянской духовной и светской музыке. Блестящее владение немецким языком, своеобразное чувство музыки, яркий ораторский талант, умение убеждать словом обеспечили лекции небывалый успех. Исключительно выразительным было и его исполнительское мастерство. Все три года своей учебы он брал платные уроки пения у немецких и итальянских педагогов, чтобы близко познакомиться с этими крупнейшими школами певческого искусства. Теперь же он демонстрировал созданную им армянскую школу пения, которая поразила слушателей своими высокими достоинствами. Свои идеи об армянской светской и духовной музыке он иллюстрировал пением и тогда со сцены звучал его бархатный, выразительный, богатый оттенками голос. Многие из присутствующих впервые знакомились с армянской свирелью — срингом и она их очень заинтересовала. Маленькая деревянная дудочка после лекции переходила из рук в руки. Ничего необычного в ней не было, но по выразительности она могла поспорить с человеческим голосом.
Оскар Флейшер, который был всегда в курсе всех музыкальных событий в мире, по поводу лекции Комитаса сказал:
— Лекция об армянской светской и духовной музыке, прочитанная Комитасом в помещении Международного музыкального общества, никогда не забудется. Такая лекция читается в Берлине впервые, возможно, такой лекции и в Париже еще не слышали.
Через месяц лекцию повторили. На этот раз слушали ее не только члены общества. В зале находилась видные представители музыкальной общественности, любители музыки. Слухи об исключительной одаренности Комитаса получили еще одно подтверждение. Первыми среди многочисленных его поздравителей были его педагог Рихард Шмидт, профессор истории музьики Оскар Флейшер, Макс Зайферт, Беллерман, Фрид лендер и другие. Восторженно приветствовали Комитаса после лекции студенты соотечественники. Среди поздравителей был и распорядитель берлинского оперного театра, который сделал Комитасу очень лестное предложение:
— Вот баритон, который может принести славу моему олерному театру. Господин Комитас, я вам предлагаю контракт и высокий гонорар.
Не сомневаясь, что Предложение будет принято, он протянул ему руку. Для Комитаcа это была приятная неожиданность. Он пожал протянутую ему руку, но сказал, не колеблясь:
Я премного благодарен вашему театру, в котором прошел прекрасную школу. Я никогда не забуду эти годы. Но должен отказаться от вашего предложения, потому что своим искусством я должен служить только одной цели — ознакомить музыкальный мир с песнями моего народа и доказать, что армянский народ с древнейших времен имел и имеет свою собственную песню.
Распорядитель оперного театра отступил не сразу, он обратился за помощью к профессору Шмидту, но услышал от него такой ответ:
О, вы плохо знаете моего лучшего ученика! Это одержимый человек, он готов пролить кровь за каждую ноту, я уже не говорю, как он отстаивает свои убеждения.
Международное музыкальное общество было бы вернее назвать всеевропейским, ибо со всего Востока не было ни одного представителя. Этот пробел решили восполнить. На первом же заседаний была названа наиболее достойная и соответствующая кандидатура — Комитас.
Победа и расставаниеНемецкие газеты опубликовали пространные сообщения о лекциях Комитаса. А полученные им за эти дни два письма растрогали его до слез. В первом письме, прибывшем в роскошном официальном конверте, витыми готическими буквами было надписано следующее: