– Ты мне не ответила. Откуда?
– Я местная, – первое, что пришло на ум.
– Я в этом городе всех волков знаю.
– Видимо не всех, – настороженно тихо ответила я. Хотела спросить знает ли он такого Гурьяна, но передумала. Мне бы свалить. Уцепилась взглядом за Ирку, а её уже зацеловал какой-то мужик, и его рука залезала под молочную юбочку, там всё серьёзно на эту ночь.
– Ты с человеком пришла?
С человеком?! А я кто?!
– Не бойся меня, – он нежненько прижал меня к себе. – Не обижу. Пойдём.
Повёл меня за собой с танцпола. Я быстро семенила, пыталась пару раз одёрнуть руку, но мужчина был очень сильным.
Со всех углов клуба стали стягиваться нелюди. Они шли следом за нами. Столик наверху опустел. Меня судорожно стало колотить от страха. Вот, когда вчетвером мужики на меня напали я была уверена, что ничего страшного. А теперь опасность заставила моего внутреннего зверя огрызнуться. Я вырвалась и рванула сквозь толпу к выходу. Но через пару шагов меня выловил тот самый охранник с хищной улыбкой и повёл туда, где исчезал Цит.
Они утащили меня в тёмный коридор, грохали железные двери одна за другой. Мелькнули фонари, и мы вышли в холодное помещение с земляным полом.
Меня оставили в покое, я, потирая озябшими руками плечи, осмотрелась. Здесь проходили бои. Высокие трибуны из железа, окон не было, зато были ворота, высокие, как будто сюда въезжал габаритный грузовой транспорт. Скорей всего, когда-то так и было, ведь это промзона. В воротах была дверь для людей, она была закрыта на засовы.
– Не из местных, – сказала женщина лет двадцати пяти, голубоглазая брюнетка, её подружка блондинка имела изумрудные глаза. – Мы бы не пропустили.
– Чья? – строго спросил Цит, сложив руки на груди и широко расставив ноги.
Сейчас ещё узнает, что я ему два миллиона должна и вообще костей не соберу. Обещал ведь.
– Если не будешь отвечать, – говорил охранник, – начнём бить. Заодно и посмотрим, кто за тобой придёт.
– Не пугай её, – улыбнулся черномазый Антрацит. Я ему понравилась. Только сыграть на этом не получится. – Давай, козочка, говори, где твой мужик. Ведь ты не одна здесь. Это те выродки, что отбили себе Центральный район?
Женщины отошли от нашей компании, они не участвовали в травле чужой, этим собирались заниматься десяток мужиков. Все как на подбор высокие, широкоплечие и кулаки потирали. Лучше бы я жила и не знала таких. Пухленькие слабенькие куда привлекательней казались в этот момент.
–Я человек, – хрипнула я, в горле пересохло. Стало совсем холодно. И приходилось прятать грудь с торчащими под тканью сосками, на которую пялились… самцы.
Они смеялись и в их ртах сияли белоснежные клыки.
Там, где были ворота, раздался шум. Разлетелись засовы, и дверь слетела с петель. От силы удара тряслись высокие створки. Твёрдым шагом в нашу сторону шёл высокий мужчина. Поступь его тяжёлая, взгляд его засияли в полутьме ярким белым огнём. Ещё и голову накренил, смотрел исподлобья, и ничего человеческого не было в его лице. У него стояли волосы дыбом, и в небрежной щетине поблёскивала седина. В чёрном костюме и белой рубахе, размашистым шагом очень быстро достиг собрание, на ходу извлёк из-за пояса огромный чёрный пистолет. Это был Гурьян. Но я его отказывалась узнавать. Наотрез.
Ну, его нахрен! Животное!
Охрана дружно вытаскивала пистолеты. Началась перестрелка.
Я приникла к земле, укрыв голову руками. Как хватило смелости не завизжать, не понятно. Люди вокруг меня начали вылезать из своих одежд, превращаясь в крупных серых волков. И Антрацит тоже трансформировался в чёрного огромного зверя. И пока он ещё стоял на задних лапах, разинул свою мерзкую пасть и закричал:
– Это его самка! Убейте её.
Я не сразу поняла, что речь обо мне. Голубоглазая брюнетка, щерясь острыми зубами, метнулась ко мне. Но не добежала. Её голову пробила пуля, и женщина упала у моих ног мёртвой серой волчицей, чьи худые длинные лапы торчали из платья.
В центре ангара творилось что-то невероятное. Огромная махина белая с седой бородой до земли, с когтями, как ножи, жрала волков. Существо было невосприимчиво к пулям, и хотя шкура толи волка толи медведя была испачкана алым, зверьё вокруг старалось повалить крупного хищника в нечеловеческом облике, откинув огнестрельное оружие.
Все люди, как люди в волков оборачивались, а Гурьян непонятно во что. Его зверь разинул гигантскую пасть, а там по три ряда острых клыков сверху и снизу. Увидев это, трое серых решили слинять.
Мелькнула мысль, что пить шампанское из трёхлитровой банки, не стоит.
Я рванула в сторону ворот, а блондинка за мной. На каблуках я бегала не очень хорошо. Заверещала, когда наткнулась на оторванную с пищеводом и позвоночником голову чёрного волка. Чёрный волк в этой вакханалии был единственный, и был это Антрацит. Некому мне теперь долг отдавать. Кинулась наутёк, а следом за мной хищница. Я скинула на ходу туфли и выскользнула из своего платья. Упала на мягкие лапы, вильнула хвостом и пулей выскочила в тёмную весеннюю ночь.
Прижав уши к голове, я что было сил, рвала когти в сторону своего района. А дрянь за мной бежала и не отставала. Тут, кто быстрее. Я выскочила на дорогу серой волчицей, увильнула от света фар, пролетающей машины, кинулась в кусты. Раздался визг тормозов и удар. Светлая волчица погибла под колёсами машины.
Высунув язык, я тяжело дышала и наблюдала из кустов, как выскакивают люди из машины и осматривают раздавленную животину.
Мне нужно было домой. Я со всех лап понеслась через пролесок, огибая помойки и сторонясь человеческих троп. Тысячи запахов бились мне в нос, слух улавливал сотни звуков. А я бежала, выкидывая всю свою энергию.
Пролетела через стоянку, тенью пробежала прямо под окнами первых этажей. Встав на задние лапы у двери, вытянулась. Приятно ломило тело. Пальцы набрали комбинацию на домофоне, и я вошла голым человеком в дверь подъезда. Шмыгнула к нашей двери и позвонила. Звонила настойчиво, оглядываясь по сторонам и от холода переминаясь с ноги на ногу.
Заспанный Юра открыл дверь, и его нижняя челюсть отвисла.
–Ничего не спрашивай, – попросила я и с порога кинулась в душ.
8
Я-то думала, что умру от горя, начну пить валерьянку и валидол. Ничего подобного. Уснула сразу после душа мёртвым сном. Проснулась ближе к обеду. В голове шуршало сено, во рту нагадили кошки, мышцы побаливали во всём теле. И никаких предположений, что вчера было. Но если принять происходящее за правду, то у меня три новости хорошая, плохая и ужасная.
Хорошая – Антрацит мёртв. Это значит, что во всех его конторах может сбиться работа, и коллекторы перестанут меня прессовать. А в лучшем варианте, так мы и не должны будем.
Плохая новость состояла в том, что я походу тронулась умом. Мне начало чудиться, что я теперь оборачиваюсь в волчицу и виноват в этом большой оборотень Гуру.
Ужасная новость, это то, что я скорей всего умом не тронулась, и всё так и есть
Пахло косметикой и моим гелем для душа. В моём халате на краю кровати сидела растрёпанная Иришка.
–Привет, Ир, – я ощупала под одеялом своё голое тело на предмет волосатостей и хвоста в частности. Ничего, гладенькая оказалась.
–Привет, Эль. Ты только не расстраивайся.
–Нет. Ира, ты меня ничем не удивишь, – я села, прикрываясь одеялом. В окно лил яркий солнечный свет, в квартире летал запах жареного сала. В доме Ерёменко, а она у нас к салу неровнодушна.
–Я вчера вызвала такси и приехала к вам ночевать. Думала, ты уже уехала, сразу за тобой и сбежала.
Помниться, она там неплохо зажигала с каким-то знакомым. Решила бросить и выспаться. Стареем.