— К твоему сведению, я полностью поддерживаю идею воткнуть этот кинжал в твоё чёрное сердце.
— Правда? — Мор взвесил кинжал на ладони. — Я тут на днях видел Тёмного лорда. Он спрашивал о тебе.
Лимос фыркнула:
— Ты послал его куда подальше?
— Я сказал ему, что ты ждёшь не дождёшься, когда сможешь раздвинуть перед ним ноги.
— Ни за что.
— Ты не сможешь ему сопротивляться, сестрёнка. А когда твоя Печать будет сломана, и не захочешь. Но он всё равно тебя возьмёт. У него кончается терпение. Он хочет детей.
Лимос вздрогнула, не в силах представить отродье дьявола у себя в утробе.
— Ты всегда клялся, что защитишь меня от этого. До чего же мелочь вроде сломанной Печати тебя изменила.
Его хохот действовал ей на нервы.
— Печать тут ни при чём. Даже если бы она не была сломана, я бы оставил тебя на произвол судьбы, как только узнал, какая же ты лживая, коварная сука.
Лимос застыла. Мор наклонился к ней, едва не касаясь губами её уха:
— Я знаю твой секрет.
— Ты всегда знал, что Эгида не теряла Избавления. Ты помогал мне замести следы.
Когда брат спас её от лап Эгиды, она во всём созналась. Он помог ей весьма творчески переработать память членов Эгиды и пообещал не выдавать её братьям.
Подвох заключался в том, что она солгала и Ресефу тоже. Даже он не знал истинной причины, заставившей её украсть кинжал.
— Теперь я знаю, зачем ты его украла, — промурлыкал он, и у Лимос внутри всё сжалось. — Но я имел в виду не этот секрет. Я о другом. О большом секрете.
Лимос позабыла, как дышать. Ноги стали ватными, кровь застыла в жилах. Когда Мор шагнул в Хэррогейт и исчез, она едва не упала — ноги её не держали.
Он знает. Боже милостивый, он знает.
И если он проболтается Танатосу и Аресу, она лишится всего.
Глава 25
Кару перестали держать ноги. Она пыталась не упасть посреди бушующего вокруг сражения, но, когда мускулы Ареса начали подёргиваться, точно оттаивая, её мышцы превратились в кашу. Она тяжело упала на пол, и Вулгрим тут же подхватил её своими покрытыми мехом руками.
— Кара, — прохрипел Арес.
Вулгрим поднес девушку поближе к Аресу, и она, протянув руку, погладила его по щеке. Он утих, хотя в глазах у него стояла боль.
Танатос, оставшийся в гостиной, чтобы защищать их, выругался, когда вернулась Лимос. Лицо у неё было встревоженным.
— Ресеф забрал кинжал.
— Проклятье! — зарычал Танатос. — Арес, ты должен был… — взглянув на Кару, он осекся, и она закончила за него.
— Убить меня. Мы оба прекрасно это знаем. И для нас обоих это нелегко, так что я была бы признательна, если бы ты держал свой треклятый язык за зубами.
Лиловые глаза Лимос широко раскрылись, и она как бы невзначай подошла поближе к Танатосу, точно решив, что ей придётся его удерживать. Прошло несколько напряженных секунд. Из груди Ареса донёсся глухой рокот, а по лицу Танатоса пробежала тень. Наконец губы Танатоса изогнулись в полуулыбке.
— Ты или храбрая, или просто дура.
— Ни то, ни другое, — огрызнулась Кара. — Я уже поняла, что мне всё равно суждено умереть, так что терять мне нечего, и я могу сказать тебе, что ты за кретин.
— Слава богу, — вздохнула Лимос. — Хоть кто-то, кроме нас, хочет сказать Тану, как и куда ему идти. Ты просто спасительница, Кара.
После такого в комнате вновь повисла тишина, и Лимос густо покраснела:
— Я… э-э-э…
— Все нормально. — Кара изо всех сил пыталась вырваться из рук Вулгрима. — Арес?
Голова Ареса упала на грудь. Его ладонь разжалась, и шарик покатился по полу.
Танатос присел и подтолкнул его тыльной стороной латной перчатки.
— Сукин сын. Маленькое переносное подающее устройство со слюной цербера. Ресеф всегда отличался изобретательностью.
— У нас в подвале его приспешник, — заметил Вулгрим. — Может быть, он сможет дать нам какие-то сведения?
— О, он их даст, — произнес Танатос, направляясь к выходу. — Можете мне поверить.
Вулгрим опустил Кару на диван, подтащил к нему Ареса и усадил его рядом с ней. Постепенно к Аресу возвращалась способность управлять своим телом, и первое, что он сделал, — это заключил девушку в объятия.
— Прости меня, — прошептал он. — Я так виноват.
Кара едва не рассмеялась.
— За что ты извиняешься? За то, что не убил меня?
— Я проявил нерешительность. И из-за этого…
— Ты мог перейти на сторону зла. Мог произойти конец света. Я знаю. Я поняла.
Подняв руку, он повернул к себе её лицо.
— Нет. Мне не удалось проследить, чтобы ты умерла быстро. Пусть тебе и пришлось бы страдать, но хотя бы в загробной жизни ты не мучилась бы, зная, что твоя смерть вызвала Армагеддон.
В глазах у Кары защипало. Они на грани конца света, а он беспокоится о её душе.
— Ты просто потрясающий, ты это знаешь?
— Я дурак. По очень многим причинам.
Тут всеобщее внимание привлекли шаги на лестнице, и все повернулись в ту сторону. Появился Танатос, вытирая полотенцем окровавленные руки.
— Этому Хранителю хана.
— Он мёртв?
— Нет. Я, конечно, переломал ему все кости, но я имел в виду, что он больше не человек. Мор что-то с ним сделал. Не знаю точно, что, но он какой-то… неправильный.
— Что тебе удалось из него выжать? — спросил Арес.
— Он явно соврал насчёт того, что сюда ему помог попасть Ривер. И он сознался, где они держат Хэла.
Глаза Ареса сузились.
— Думаешь, он говорит правду?
— Даже если бы я усомнился в своих методах, его слова совпадают с тем, что я узнал от Орелии. Нам надо отправляться в Ситбладд.
Кара приподнялась, насколько могла:
— Мы можем спасти его, пока они его не убили. — Все переглянулись. — Что? В чём дело?
— Может быть, это ловушка, — ответил Арес. — Если Мор знает, что его человек у нас, он поймёт, что мы выбили у него эти сведения. А значит, поймёт, что мы придём за псом, чтобы выиграть для тебя ещё немного времени. Он прекрасно знает, что нам нужно, чтобы ты оставалась в живых как можно дольше, пока мы пытаемся вернуть кинжал.
— Так или иначе, мы идём за Хэлом, — сказала Кара.
— Ты никуда не пойдёшь.
— Нет, пойду. Я умираю, Арес. Умру я здесь или там — какая разница? Так что если я смогу хоть чем-то помочь…
— Чем ты можешь помочь? — перебил её Танатос. Его вопрос прозвучал мягко, без намёка на грубость, и она не обиделась. — Ты совсем слаба, едва стоишь на ногах. Ты только будешь нас задерживать, если нам придётся за тебя переживать.
— Тан! — раздался в комнате грозный рык Ареса.
Кара сжала его руку.
— Он прав. — Она выразительно изогнула бровь. — Но не во всём. Если мой сон был правдив, Хэл сейчас совсем обезумел. Он не подпустит к себе никого из вас. Я же смогу к нему подойти. Освободить его, чтобы он мог ускользнуть или позвать свою семью на помощь в битве. Если вы не сумеете достать кинжал, спасение Хэла сможет дать нам дополнительные пару часов, когда его больше не будут рвать на куски в той яме. Если же кинжал окажется у вас, я там буду как нельзя кстати.
В последнем случае спасать Хэла было бы бессмысленно, потому что ему всё равно пришлось бы умереть.
— Может статься, нам нельзя терять ни секунды. Вы знаете, что я права.
Да, они это знали. Она читала это в их глазах.
— Если я заполучу кинжал, — произнес Арес, — я проткну им Мора.
Напряжение в комнате утроилось, но, тут Тан медленно кивнул, и, казалось, весь дом вздохнул с облегчением.
Но Кара не обнадеживала себя. Если кинжал окажется в руках Ареса, Мор не станет стоять смирно и ждать, когда брат пронзит клинком его грудь. Нет, клинок Избавления был неразрывно связан с её именем, и она это знала. Для неё это было путешествие в один конец.