Странен и таинственен мотив сожженного города, на обугленных останках которого возводятся новые светлые архитектурные постройки и сооружения. Это еще раз доказывает, что если в эволюционной лестнице существует незаполненное пространство (ниша), т. е. сохраняется разительный контраст между нижней, эмоционально-архаичной областью психики с присущей ей языческим отношением к жизни, и верхним слоем высшей цивилизации, то в случае, если эта проблема не осознана и не проработана, полое пространство будет постоянно создавать почву для всеобщих катастроф — войн, революций и т. п., за которыми последует репрессивное восстановление [порядка] на обломках старых развалин и мусора, который не удалось вовремя вычистить.
Вызывает страх то, что в сегодняшней Германии снова происходят подобные события. На обугленных руинах двух мировых войн эта страна с большим энтузиазмом (élan) переживает экономический подъем, и единственный вопрос, который никто не обсуждает с немцами — это вопрос о том, что же действительно происходило [в стране]. Большинство жителей Германии не хотят повернуться лицом к этой крайне насущной проблеме — это прошлое, оно было ужасным, и «я не одобряю всего, что происходило, но давайте больше не будем оглядываться назад, давайте быстрее построим новую жизнь». Это означает, что не произошло никакого очищения. Даже сейчас, когда все успокоилось, они не говорят: «Давайте оглянемся и спросим себя, что же с нами произошло с точки зрения психологии», ведь тогда бы настал момент осознания. Но вместо этого вновь создан тайный подпольный мир, наполненный революциями, проявляющийся в малевании свастики на стенах домов и подобных выходках.
Происходит так, словно люди, пережив нервное потрясение с помощью медикаментов, стали жить так, как жили прежде — вместо того, чтобы обратиться к бессознательному и понять, что явилось причиной такого состояния. Во время нервного срыва всегда есть что-то позитивное, создающее этот срыв, оно стремится вырваться наружу. Если человек не желает обратить внимание на свое состояние и не отделяет, как Золушка, зерна от плевел, он не только теряет связь со своим прошлым и собственной психикой, но и утрачивает позитивные ценности бессознательного.
Это утверждение справедливо и в отношении национал-социализма, представляющего собой извращенное стремление к обновлению и творчеству. Если бы архетипическая фигура Фо (которая, без сомнения, представляет собой новый образ архетипа Спасителя) была бы осознана и принята немцами не в качестве сумасшедшего фюрера, а на внутренне-субъективном уровне, это осознание положило бы начало великому движению созидания. Вместо этого архетип оказался экстериоризирован, смешан с политической пропагандой и влечением к власти, что, в конечном счете, и привело к катастрофе, свидетелями которой мы стали.
Таким образом, мы наблюдаем развитие невроза в более глобальном масштабе, подобное тому, как болезнь возникает и развивается у конкретной личности. То, что констеллируется в неврозе, имеет невероятно созидательную природу, но если ее вовремя не распознать, созидательное начало приведет к нервному срыву. Если же обратить на него внимание, то, все, что сделало человека больным, может его исцелить. Из романа ясно, что религиозно-романтический élan vital национал-социализма мог бы привнести огромное культурное обновление немецкому народу, дать новое развитие его сознанию. Но из-за неверного поворота динамическая энергия оказалась направлена на решение экстравертированных политических целей и привела к прямо противоположному результату, вызвавшему мировую катастрофу. В этом заключается еще одна причина, почему я на своих лекциях анализирую эту книгу. Я говорила о немцах, потому что книга была опубликована в Германии, но эта проблема распространена гораздо шире — такая же ситуация существует в Америке, в особенности среди подростков и малолетних правонарушителей. В других странах она имеет свои национальные особенности, но эта современная проблема не является чисто немецкой, хотя Германия оказалось первой, locus minoris resistentiae (местом наименьшего сопротивления), где болезнь вышла наружу. Но страдаем от ее проявлений все мы.
Если бы победа нового Бога была осознана изнутри, это привело бы к открытию бессознательного и необходимости творческого обращения к нему. Но фон Шпат, который воплощает вечное искушение превратить уникальное внутреннее переживание во внешний коллективный порядок, увлек немцев в роковой порочный круг. Еще больше ужасает, что немцы поверх обугленных руин снова строят легкую бело-розовую архитектуру рококо. Следовательно, они движутся к другой катастрофе — и будут продолжать это движение, пока хотя бы несколько человек не заметят, куда именно они движутся.