Ужинали тоже молча.
– Колька где? – спросил у Веры отец.
– Там еще, на станции, шарится. И Димка ихний, и Семен. Может, говорят, притаился все же где. Там ведь заводских грузов горы навалены.
Еще через некоторое время Кирьян опять спросил у дочери:
– Так ты что, окончательно, что ли, за Алейникова этого замуж решилась?
Вера пролила на стол суп из ложки, но больше ничем не выдала своего состояния.
– Там видно будет, – глядя в тарелку, ответила она.
Анфиса поглядела на дочь, но ничего не сказала.
– А Семка Савельев? Побоку, что ли?
– Ты чудной, право... Я сказала – там видно будет.
– Значит, ничего не решено у вас с Яковом?
– А что может быть решено? Он в райком только заходит да молчком глядит на меня.
– Врешь. Мать говорила, провожает он тебя часто с работы.
– Где часто? Раза два всего и было. Идет – молчит, доведет до крылечка – молчит. На прощанье промямлит: «До свидания» – и скорей прочь.
– Ну а Семка знает?
– Колька ему изложил все.
– И что он?
– А ничего. Молчит. А с глазу на глаз с ним давно не виделись. Он все с утра до ночи грузы на завод со станции возит...
– Так... – Кирьян положил ложку, отодвинул тарелку. – Не знаю я, Верка, что с тебя получилось. То ли стерва первостатейная выросла, то ли еще чего похлеще.
– Сколько уж раз я от тебя это слышала, – усмехнулась Вера. – Надоело. Ничего пока с меня не выросло.
И, выйдя из-за стола, накинула пальтишко, ушла куда-то.
После ужина Анфиса молча принялась убирать со стола. Кирьян курил у дверей на голбчике. После встал, надел сапоги, верхнюю рубашку, пиджак, старую тужурку. Он собирался будто на работу. Только штаны на нем были выходные, нерабочие.
– Подай сидор, – сказал он Анфисе.
Она вытащила из-под кровати небольшой вещевой мешок. Но не подала его, уронила на пол, а сама упала на грудь мужу.
– Кирьян! Одумайся! Все хорошо у нас будет. По-другому...
– Не верю, – глухо сказал он.
– Будет, будет... Кирьян! – Запрокинув мокрое лицо, Анфиса умоляюще глядела ему в лицо.
– Да и не в этом дело... Не могу я просто больше вообще... Не хватает мне чего-то в самом себе. А чего – не знаю. Вот и поищу. А ты живи как хочешь. Дети большие, я говорил... После войны, останусь живой, приеду сюда поглядеть. На тебя и вообще... Ну, тогда все видно будет... А тебе все прощаю.
– Ты подумай, что делаешь-то? На войну убёгом, как мальчишка какой, как Андрейка?! Ну, тот малый, несмышленыш. А ведь нас-то засмеют! И тебя засмеют. Слыхано ли, чтобы пожилой мужик на войну убегал? – торопливо и сбивчиво говорила Анфиса.
– Ничего, пущай смеются.
– Да ведь счас, слыхала я, так просто не проедешь по желдороге-то? Тебя ведь с первой станции воротят...
– Поглядим еще... Я не тут, не у нас, садиться буду. Дойду до полустанка, а там прицеплюсь на товарняк... Али еще как... Андрейка подпортил мне, сейчас везде за поездами следить будут. Поглядим, в общем.
– Кирьян! Родимый! Да и так взяли бы тебя...
– Будет, сказано, – уже раздраженно произнес Кирьян, отстраняя от себя жену. – Мне ни верности, ничего от тебя не надо теперь, кроме одного... Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю не говори, где я и куда я. Вот об этом и прошу только... А чтоб не думали тут, что скрылся от войны, что сбежал, я напишу тебе потом оттуда, ежели доберусь... Чтоб, значит, не причиняли вам тут никаких притеснений. Ну, все!
Кирьян поднял вещевой мешок, ступил к двери. Анфиса все громче кричала, подвывая, все крепче цеплялась за мужа. Он пытался оторвать от себя жену, оттолкнуть, но не мог. Так, почти волоча ее за собой, он вышел в сенцы. И только там ему удалось на мгновение оттолкнуть ее. Он быстро выскочил на низкое крылечко, захлопнул за собой двери и накинул щеколду на крючок.
– Кирья-ан! – донеслось из-за дверей. Анфиса пыталась их открыть, дергала на себя.
«Верка придет со свиданий своих и откроет... Или Колька скорей воротится...» – подумал Кирьян и шагнул с крыльца.
Федор, кажется, в два прыжка достиг своего дома, отмахнул дверь.
– Ну?
Анна в рабочих сапогах и грязной фуфайке крутилась по комнате, будто помешанная. Следом за ней ходила Ганка с кружкой в руках и повторяла:
– Тетя Аня, тетя Анечка! Выпейте и лягте. Найдется он, куда он убежит? Тетя Аня...
Анна остановилась, глянула на мужа пустыми глазами. Потом медленно стала подымать руки к лицу и одновременно оседать на пол. Она упала бы, если бы Федор не подхватил ее. Он посадил жену на кровать.
– Выпейте, тетя Аня, – опять поднесла ей кружку Ганка.