– Ну-ка, ну-ка, покажи! – к ним подошла выздоравливающая тётушка.
Ростани повертела руками и перед ней.
– Странно, если бы ты была драконом высшей ветви, я бы сказала, что это драконий браслет судьбы.
– Ну что ты, тётушка, я пантера! – рассмеялась Ростани.
– Роси, а кем был тот оборотень, который оставил тебе ребёнка? – спросила Дайра.
– Кем? Белым волком. Наверное, – неуверенно произнесла девушка, – я… мы… тётушка, понимаешь, я вылила в кружку всё зелье сразу, ну, чтобы уж наверняка. А дальше смутно помню. Помню, что у него были длинные мягкие белые волосы, – и Ростани мечтательно вздохнула, – вот я и решила, что он белый волк. Ты же сама говорила, что там собираются белые волки?!
– Да, белые волки нанимаются там на службу. Неоткуда там взяться белому дракону. Если только…
– Если только что? – быстро спросила девушка.
– Если только он не пришёл нанять этих самых волков.
– Дракон? – слабеющим голосом повторила побледневшая Шайда.
– Мама, что с тобой?! – испугалась за мать Ростани.
– Твой отец, Роси, его запах был таким же, как пахнет от тебя сейчас. Ветер, ливень, ураган, неукротимая стихия. Он на всех навевал панический животный ужас. А я решилась, пустила его к себе в большой праздник осени, и вот, появилась ты. Я до сих пор не знаю, кто является его зверем. Только запах, который остался на тебе, очень уж знаком.
– Мама, тётя, как это может отразиться на ребёночке?
– Если твой отец и отец твоего ребёночка драконы, то драконом может стать не только мальчик, но и девочка.
– Как же так, тётушка, ведь девочка всегда принимает ипостась матери?!
– Всегда. Если это кровь равных оборотней. Но у драконов кровь сильнее, и у твоего малыша её может оказаться три четверти.
Ростани испуганно обхватила свой живот.
– Не отдам! – решительно заявила она.
***
Жизнь постепенно налаживалась, матроны благосклонно отнеслись к беременности Ростани. Селяне опять с охотой стали принимать её помощь. Роси бегала в детинец к няне и помогала ей управляться с мальчишками, умиляясь их детской непосредственности. Часто она навещала Лиззи и её двоих малышей, иногда встречала там Тарина, который забегал, чтобы принести им что-нибудь вкусненькое и потискать маленького Редлога, на что тот всегда заливисто смеялся.
Роси расцвела. Эта беременность только украсила молодую пантеру. Её щёки налились здоровым румянцем, глаза счастливо блестели. Вот только… зелье не прекратило своё действие. И по ночам её всё так же преследовали горящие неутолённым голодом глаза. Их хозяин продолжал мучить Ростани обещанием былого блаженства. Даже теперь, в её положении. А наутро на зудящих запястьях, которые она по обыкновению прикрывала длинными рукавами туники, появлялась очередная белая чешуйка.
Хмурая осень уступила место вьюжной зиме, и уже другие дети катались на льдянках с высокой горы, а Лиззи и Роси улыбались, глядя, как Руми с весёлым визгом несётся вниз. Пришло время, подтаяла и снежная горка, деревья опять стали покрываться листвой. В один из тёплых вечеров в конце весны Ростани благополучно родила здоровенького мальчика.
– Назови его Аррадонирр, – предложила Шайда.
– Почему, мама? – спросила счастливая молодая мать.
– Таким именем назвался твой отец.
***
В дом достопочтенной Шайды потянулись гости. Женщины приходили поздравить молодую маму с удачным разрешением от бремени и пожелать ей скорейшего рождения девочки. Роси подтвердила свою способность родить здорового ребёночка и перестала быть никчёмной эйрой. Жизнь наладилась и заиграла прежними красками.
В один из таких счастливых дней её навестила лучшая подруга. Лиззи принесла подарки для малыша и, как всегда, кучу больших и маленьких новостей. Маленький Редлог, который пришёл с ней, смешно переваливаясь (медвежонок он и есть медвежонок), топал по дому и что-то лопотал по-своему умилявшимся Шайде и Дайре. И тут его исследовательский взгляд остановился на малыше Арри, вернее на груди, к которой тот так аппетитно пристроился. Редди точно знал, где находится самая вкусная еда, он и сам ещё частенько прикладывался к маминой. Процесс кормления неимоверно заинтересовал его, и мальчонка восторженно смотрел, как насыщается посторонний малыш, рука которого по-хозяйски лежала на груди его мамы.
И вот между ноток урчания довольного насыщением Арри всё явственней проскальзывало угрожающее рычание напрягшегося зверя. Как же так, чужой смеет интересоваться его, самого сильного и непобедимого существа, собственностью. Рычание нарастало до тех пор, пока Редлог не опустил глаза, признавая подчинение.