- Неужели он угадал, о чем пойдет речь?
- Ну что вы, это совершенно исключено! - возразил Лаудхэм. - Без ваших объяснений я бы до сих пор думал, что Малькольм покончил с собой.
- Тогда почему консула до сих пор нет?
- Понятия не имею.
Без четверти двенадцать баронет поинтересовался, не думают ли его спутники, что нет никакого смысла и дальше торчать в этом скучном кабинете.
Терри неуверенно поглядел на молодую женщину:
- По-моему, это полная безнадега...
- Не понимаю, что его так задержало!
- Признайтесь лучше, что вы боитесь сказать вслух то, что подсказывает сама логика!
- Это верно...
Наконец, когда украшавшие камин старинные часы пробили двенадцать раз, Лаудхэм встал.
- Я думаю, нам больше незачем упорствовать... В три часа я сюда вернусь и, коли окажется, что Фернс по-прежнему не подает никаких признаков жизни, позвоню в Лондон... А вас, леди Лаудер и сэр Арчибальд, я прошу оказать мне честь и согласиться выпить у меня по бокалу чего-нибудь освежающего. Я живу совсем рядом. А потом мы могли бы вместе пообедать.
Рут сказала, что это прекрасная мысль, и баронет не решился ей перечить. Тем не менее уходя, он сердито буркнул:
- Я должен проучить этого Фернса! Пусть знает, что с сэром Арчибальдом Лаудером не ведут себя столь неподобающим образом!
Баронет вытащил из бумажника визитную карточку, с раздражением нацарапал несколько слов и, найдя на столе чистый конверт, запечатал послание, а сверху написал просто "Фернсу".
- Надеюсь, это поставит его на место! - высокомерно заметил он.
Лаудхэм и Рут обменялись красноречивым взглядом. Бедный Арчибальд, похоже, он до конца дней своих останется несмышленышем, нуждающимся в материнской опеке леди Элизабет...
* * *
Терри Лаудхэм снимал уютную квартиру в старинном особняке, где некогда бывал Шуберт. Баронет похвалил хозяина за хороший вкус, а Рут украдкой пожала руку. Они выпили за Англию, за королеву и за решительное превосходство англичан над всеми другими народами. Наконец Лаудхэм, повинуясь настойчивым знакам леди Лаудер, откашлялся и начал заранее приготовленную речь:
- Может быть, мы воспользуемся случаем побеседовать начистоту и прямо сейчас поговорим о том, с чем я собирался прийти к вам в "Кайзерин Элизабет" в пять часов? Рут... Вы позволите мне называть ее просто по имени, сэр Арчибальд?
- Я бы предпочел, чтобы вы продолжали говорить "леди Лаудер", - сухо ответствовал баронет.
В воздухе потянуло холодком, и Рут немедленно бросилась на помощь своему Терри:
- Да ну же, Арчибальд, не ломайте комедию! Вы ведь сами согласились вчера вечером!
- Я согласился поговорить с мистером Лаудхэмом, но это не значит, что я готов принять его предложение.
- И к чему все это лицемерие?
- Такое, как вы говорите, лицемерие в порядочном обществе называется соблюдением приличий.
Терри совсем скис и тщетно ломал голову, каким образом приступить к самому главному.
- Вы меня очень смущаете, сэр Арчибальд...
- Правда? И однако я, кажется, нисколько не мешал вам, когда вы решили поухаживать за моей женой.
- В таком случае я просто не знаю, как вам объяснить...
- Что именно?
- ...какие чувства связывают нас с Рут... то есть с леди Лаудер...
Баронет вставил в глаз монокль и недоуменно воззрился на собеседника.
- Простите за банальность, но нахальства вам не занимать, мистер Лаудхэм! И вы смеете говорить о своих чувствах мне? Согласитесь, что подобные речи по меньшей мере удивительны и могут шокировать кого угодно... Рут, дорогая, вы только представьте себе выражение лица мамы, если бы она нас сейчас увидела!
Лаудхэм лишь руками развел от бессилия:
- Ничего не понимаю!
Зато Рут поняла, что настал ее черед ринуться в бой.
- Не знаю, что за игру вы затеяли, Арчибальд, но раз вы не даете Терри объясниться, я сама расставлю точки над i! Мы с вами друг друга не любим. Наш брак был ошибкой. Последние испытания окончательно открыли мне глаза: вы не соответствуете моим представлениям о мужчине как надежном спутнике жизни, готовом в любую минуту биться насмерть за то, во что верит! Вы же и пальцем не способны шевельнуть, не узнав предварительно мнения своей мамочки! Поэтому я прошу вас отпустить меня и дать слово, что сразу по возвращении в Лондон мы разведемся и я получу возможность, выйдя замуж за Терри Лаудхэма, уехать в Дорсет.
Рут говорила с таким пылом, что, когда она умолкла, тишина показалась особенно гнетущей.
- Во-первых, дорогая, позвольте мне исправить вашу излюбленную ошибку, - спокойно отозвался баронет. - Вы, несомненно, меня не любите, но о себе я бы этого никак не сказал. Что же касается развода, то я категорически говорю "нет"!
- Вы не имеете права так поступать! - в бешенстве закричала молодая женщина. - Но почему? Почему?
- Просто я полагаю, что мистер Лаудхэм недостоин вас.
Терри угрожающе надвинулся на Лаудера:
- Думайте, что говорите, сэр Арчибальд!
- Я и так все тщательно обдумал, можете не сомневаться. Зачем вы придумали, будто ферму "Три березы" оставил вам в наследство дядя, хотя сами же купили в начале этого года, обратившись за посредничеством к дорсетскому нотариусу Эдварду Грэму?
- Кто вам позволил совать нос в мои дела, а?
- Мне хотелось лучше узнать будущего мужа моей супруги. Разве это не естественно?
- Какая разница, купил Терри эту ферму или получил в наследство? возмутилась Рут.
- Мне всегда любопытно выяснить, зачем человек лжет, не имея на то видимых причин.
Только сейчас леди Лаудер вдруг заметила, как сильно изменились и тон, и поведение ее мужа. Молодая женщина смутилась и даже слегка струхнула, а в ее душу закралось подозрение, что происходит нечто непонятное, но очень и очень важное. Баронет вынул монокль и, аккуратно протерев платочком, вернул на место. Рут и Терри как завороженные следили за каждым его движением.
- И вот, дорогая, я пришел к выводу, что ваш донжуан секретных служб сочинил эту басню не просто так, а с очевидным намерением скрыть какие-то махинации. Поэтому я позволил себе обратиться в Лондон, к достаточно высокопоставленным друзьям, которые, хоть и не служат в МИ-пять, все же располагают собственными источниками информации. Простите, Рут, если я обманул вас, сказав, что хочу позвонить маме.