Аделина Адольфовна сё-таки соизволила вмешаться и подняла на них голову. Коля был готов поклясться, что слышал хруст её шеи. Взгляд металлических глаз вперился в Серёжу, сидевшему за четвёртой партой, минуя остальных ребят.
-Выйдите за дверь,- проскрежетала она.
-Да за что?!- возмутился он.
-Выйдите за дверь,- повторила она.
-Не имеете право!- заявил он.
Тут она поднялась, выпрямившись во весь рост. Коля с удивлением отметил, что для её возраста у неё идеальная осанка. Она подошла к парте, за которой сидел Серёжа.
-Вый-ди-те за дверь,- членораздельно повторила Аделина Адольфовна.
На этот раз Серёжа ничего не сказал. Он встал и неохотно вышел из кабинета. Когда дверь за ним закрылась, Аделина Адольфовна развернулась и пошаркала к своему месту. Тут Толя, решивший подхватить эстафету друга, выпустил ей вдогонку бумажный самолётик. Но та со скрежетом развернулась на каблуках и на лету схватила самолётик и скомкала его длиннопалой рукой.
-Выйдите за дверь,- сказала она Толике. В отличие от друга, пререкаться он не стал и, насупившись, вышел из класса.
За следующие сорок с лишним минут Аделина Адольфовна выгнала из кабинета почти всех учеников. Пирожкова она выгнала за булку с повидлом, которую он спрятал в рюкзаке, близнецов за то, что переглядывались, Мишу с Хачиком за разговоры, нескольких мальчишек за телефоны и трёх девчонок за шепотки.
Не сразу, но постепенно в головы ребят закрадывалась мысль о том, что те ученики, которых выгнали, попадали не в коридор. Звукоизоляция в школе была такой как, если бы стены были сделаны из бумаги. Ну, только представьте – стены из папье-маше – вот примерно такая у них слышимость. Если те, кого выгнали - ушли то, почему никто не услышал звука удаляющихся шагов? Если раньше все ссылались на шум в классе, то сейчас здесь стояла гробовая тишина и всё, что происходило в коридоре, они должны были слышать просто прекрасно. Но слышно ничего не было. Не стоят же там двадцать с лишним человек, не двигаясь?
Тем временем Аделина Адольфовна продолжала выгонять учеников. Например, Юру Гайкина она выгнала только за то, что тот чихнул. А ещё одну девочку Ларису Аделина Адольфовна выгнала за вопрос: «Где Лина Андреевна?». Вот только теперь ребята покидали класс с обречённым, напуганным выражением лица.
Наконец, выгнали Юлю Комарову за то, что та поглядела в окно. И остался один Коля. Он сидел на среднем ряду за последней партой. Он остался один на один с Аделиной Адольфовной. Коля уже начал понимать, что она была хищником , как щука или волк – с ней нельзя было показывать никаких признаков жизни, иначе нападёт. Коля не двигался, сидел прямо, руки его лежали на парте, ноги сведены вместе, он не поворачивал головы, моргал редко, дышал тихо, периодически задерживая дыхания.
Время тянулась невыносимо медленно. Тиканье секундной стрелки отдавалась звоном церковного колокола в ушах. Аделина Адольфовна, склоня голову, читала книгу, но мальчик всё равно не мог пошевелиться. Эту книгу она читала весь урок, плавными ленивыми движениями перелистывая страницу за страницей, и поднимала голову только, чтобы выгнать очередного ученика из класса. Коле вдруг пришла мысль, что ей необязательно смотреть на класс, чтобы увидеть нарушение. Может, она видит сквозь стены?
За время наказания его зрение и внимание обострились как никогда. От нечего делать он стал внимательно разглядывать кабинет, естественно не поворачивая при этом головы. Коля заметил и улитку на батарее, которую скорее всего принёс кто-то из его одноклассников, и отклеивающиеся обои, и даже забытый кем-то погрызенный карандаш. А ещё он заметил название: «Евреи в Вильно. Хроники 1941-1944». Ничего хорошего это не сулило.
Наконец, часы показали 16:00. Коля уставился на учительницу и ждал как преступник приговора. Тут она со скрипом подняла голову, посмотрела на часы, а потом она повернулась к Коле:
-Можете идти домой,- сказала она и к удивлению Коли улыбнулась, обнажив при этом свои клыкообразные зубы.
***
На следующий день в 8-Г было как никогда тихо. Учителя то и дело оборачивались на них, думая, что они затевают какую-нибудь пакость. Но класс сидел тихо и смирно. Особенно тихо сидели как раз те, кто обычно нарушал дисциплину. Серёжа, Миша, Хачик, Толя и другие члены банды сегодня сидели со стеклянным взглядом и записывали всё, что диктовал учитель. Казалось, что все они находятся под сильнодействующим гипнозом.