Домой мы вернулись под утро, заряженные до краев, полные сил и энергии. Дена, взглянув в мои сияющие глаза, коротко улыбнулась, опуская взгляд и многозначительно пожав Владу локоть. Дети еще спали, а в доме нас уже ожидал встревоженный Ратмир. Он поднялся нам навстречу:
— Пришло сообщение от Верховной жрицы московской магической Школы. Она просит вашей помощи. Мирослав умирает. Она уверена, что спасти его можете только вы. Обратилась вначале ко мне, чтобы я вас подготовил, но рвется ехать сюда и умолять на коленях о помощи.
Мы с Владом переглянулись.
— Все так серьезно?
— Жрица сказала, что ты сама диагностировала проклятье.
— Это правда. Но откуда ей это известно?
— Их Рауэр сказал ей. Мол, спасай своего сына, если сможешь, а клан умывает руки.
Влад сморщился от отвращения. Я тоже была невысокого мнения о душевных качествах Рауэра Черных волков, но так откровенно бросать собственного мага, ученика, далеко не последнего до недавнего времени человека в клане. Мне было это, мягко говоря, не совсем понятно. Что ж, мы, конечно, поедем и сделаем все, что от нас зависит, чтобы снять с Мирослава проклятье. Насколько я понимаю, Влад разделяет мое мнение в этом вопросе. Я сбоку посмотрела на него. Он задумчиво крутил на пальце перстень, мрачно уставившись в стену. Похоже на то, что он пытается пробиться к сознанию брата или его женщины, Белки, чтобы задать вопросы и уточнить состояние Славки.
— Я знаю более действенный способ.
Я прошла в комнату и разбудила сына. Обняла его, посылая в его голову мыслеобраз его отца.
— Спроси папу, как у него дела.
Руславчик наморщил лобик, настраиваясь на волну Мирослава. Через пару минут его глазенки распахнулись, и в мою голову полились тревожные образы. Слава действительно умирал. Вначале я даже не узнала его. Запавшие, в черных кругах глаза, бледная истончившаяся кожа, заостренные черты лица, неимоверная слабость, тяжелое, прерывистое дыхание. Думаю, в душе его было черно и страшно, потому что мой ребенок вдруг отчаянно заревел, разрывая мысленную связь с отцом и ныряя мне подмышку. Я обхватила его, успокаивая. Повернулась к магам, посылая им образные картинки. Руслав вдруг рванулся назад. И я увидела маленького мальчика, лежащего на кровати, и хлопочущую возле него изможденную женщину. О, боги! Я поняла! Проклятье выпитой женщины не передалось через Мирослава моему сыну, но ведь у него был еще один ребенок. И именно сын Белки принял на себя весь удар ненависти убитой. От страха и растерянности я заплакала. Почувствовала только, как чьи-то руки отрывают от меня сына, и попала в объятия Влада:
— Тише, девочка, тише. Мы поедем туда, мы все исправим.
В нашем коттедже собрался целый совет. Наше стремление ехать, спасать Мирослава, неожиданно было встречено в штыки. Ратмир категорически настаивал на плановом проведении инициации. Прибывшая Верховная Жрица умоляла спасти ее мальчика, прекрасно понимая, что при этом может пострадать ее второй мальчик, Влад. Его, видимо, она как сына не рассматривала. Я проявила упорство, даже не допуская мысли, что Влад поедет без меня. Нас с Руславом разлучать было нельзя, поэтому ребенка мы брали с собой. Академик, хлопнув ладонью по столу, вынес решение, что я обязательно должна пройти посвящение. Логика в этом была, конечно. После инициации у меня сразу появятся охранные духи, потусторонние покровители, Сила умножится, Контроль укрепится. И я смогу больше сделать для Мирослава, который, несмотря ни на что, все еще оставался моим Мастером. С другой стороны, на инициацию приедут Черные волки. Как бы их маги не воспротивились нашей помощи Мирославу. Похоже, кому-то очень выгодно, чтобы он тихо загнулся в сибирской глуши. Но ведь Рада наверняка приедет поздравить меня, и, может быть, она даст в помощь Владу кого-нибудь из магов. Ладно, будем ждать инициации. До нее всего два дня, так что время пролетит незаметно. Жрица, конечно, осталась недовольна, но и она понимала, что у полноценной ведьмы больше шансов спасти мага от проклятия, чем у даже очень талантливой адептки.