Безудержная, безмерная.
Глаза твои — бездна темная,
Я в них утону, наверное.
Я в них утону, конечно же,
А ты не протянешь руку.
Я — ведьма, злая и грешная,
Обреченная на разлуку.
Мы встречались с Грегори каждый день. Вся семья со мной во главе посетила его выставку, и вернулись мы в полном восторге. Все были им очарованы. Если бы он был ведьмаком, это было бы понятно. Но он казался обычным человеком, просто очень обаятельным, искренним, располагающим. Казалось, что я знаю его всю жизнь. Он так трогательно и восторженно за мной ухаживал и так неподдельно огорчился, узнав, что через день я уезжаю. Он как-то странно на меня действовал. Когда он дотрагивался до меня, заговаривал со мной или пристально смотрел в мое лицо, я явственно ощущала присутствие Влада. Я не могла находиться рядом с Грегори именно из-за этих странных ассоциаций, но, с другой стороны, меня неудержимо к нему тянуло. Чувствуя его ауру и наслаждаясь ее малиновым цветом, цветом влечения, я ждала, когда он пригласит меня к себе домой и раздумывала, принять приглашение или нет. Они с Владом не были похожи совершенно, но мне почему-то казалось, что приняв приглашение Грегори, я окажусь в постели с любимым. Странное ощущение преследовало меня, я не могла понять, почему так воспринимаю этого мужчину. Что-то смутно знакомое, волнующее было в нем, хотя я могла поклясться, что не встречалась с ним раньше никогда.
В последний вечер Грегори пригласил меня в ресторан. Мы мило беседовали, пили вино, если потрясающе вкусные блюда, танцевали. Когда он в танце обнимал меня за талию, я не могла избавиться от чувства, что все это уже было. Склонив голову к его плечу, я прикрыла глаза, вдыхая аромат его туалетной воды, и усиленно размышляла, провести с ним эту ночь или нет. Я не могла объяснить самой себе, какие чувства я испытываю к нему. Почему-то, находясь в его объятиях, я чувствовала совершенно другие руки. И энергетика…. У него была какая-то странная энергетика. Мне не хватало магического опыта, чтобы объяснить, что же меня в ней насторожило. Грегори склонился к моему уху и еле слышно прошептал:
— Я люблю тебя.
Я изумленно воззрилась на него. Ну, он же не сумасшедший, чтобы через несколько дней знакомства объясняться женщине в любви. Его глаза были стеклянными, язык еле ворочался, звуки он издавал только шепотом. Из его рта лились бессвязные нежные и страстные слова. Он пьян? Или употребляет наркотики?
— Надежда, моя Надежда.
До меня не сразу дошло, что последние слова он произнес на чистейшем русском языке. О, Свет! Еще ведьмой называюсь, инициацию прошла, а ума не прибавилось! Его разум под контролем! Я обхватила его лицо ладонями, уставилась прямо в глаза и осторожно проникла в сознание:
— Влад?
— Девочка!
Я в ярости схватила Грегори за руку и потащила к столику. Он послушно уселся, не отводя от меня взгляда.
— Зачем ты это сделал?
— Я скучал по тебе.
Я мысленно помянула всех богов. Да что же за шутки он себе позволяет! Ослабила защиту сознания и прислушалась. И тут же потоком на меня хлынула вся информация, которую я давно не пропускала, защищая разум от постороннего вторжения. Влад, мой Влад был со мной все это время. Он так страшно соскучился, что решился рассказать обо всех чувствах, которые питал ко мне. Он просто кричал, почти отчаявшись пробиться ко мне. Он отслеживал меня во время моих перемещений по миру. Он наблюдал за мной, он волновался за меня, он был моим от начала до конца с того самого дня, как впервые увидел меня. Где? На фотографии? Ему показывали мои фотографии и видеозаписи со мной. Он смеялся сам над собой, когда начал понимать, насколько увлекся мной. Он говорил своему Мастеру о том, что у него учащается пульс, когда он берет меня за руку. Он чувствовал себя мальчишкой рядом со мной, ему хотелось делать глупости и совершать геройские поступки. Он боялся за меня, ревновал, восхищался мной, хотел спрятать за своей широкой спиной или заключить меня в объятия и никогда-никогда не выпускать. Он жалел меня, гордился мной, страстно желал и, о боги, как он мучился, пока был вдали от меня. Он ненавидел себя, когда ему приходилось что-то скрывать от меня. И он был просто в отчаянии, что ему пришлось уехать. О, теперь я знала, почему он уехал. Влад просто трепетал при мысли, что я могу подвергнуть себя опасности, и категорически не хотел, чтобы я участвовала в снятии проклятия с Мирослава. Он умчался в Сибирь, к брату, надеясь, что сможет помочь ему самостоятельно, и нам с Руславчиком не придется этим заниматься. Но он так сильно скучал без меня и испытывал такое чувство вины, что через день настроил со мной мысленную связь, а я просто закрыла сознание, не желая ни с кем общаться. У него не было другого выхода, кроме как взять под контроль сознание людей, находящихся рядом со мной. Вначале он контролировал отца, но когда увидел мужчину, проявившего ко мне интерес, тут же переключился на него. Так вот почему в присутствии Грегори, я все время думала о Владе, видела картинки с его участием, чувствовала его запах. Мой милый, мой единственный. Конечно, я тут же все ему простила. Теперь мое сознание было открыто, и я услышала его обожаемый голос в своей голове.