У Феди громко бухало сердце, отдаваясь глухими ударами в груди. Кровь в голове пульсировала. Он не мог утрамбовать у себя в ней суть происходящего. Самое логическое и рациональное объяснение было то, что у него начались галлюцинации или он просто съехал с катушек.
Тут он услышал громкие хлопки дверей, от звука которых Федя чуть не подпрыгнул. Мальчик повернулся и увидел, что дверцы кабинок буквально ходят ходуном. Они медленно открывались, а потом резко закрывались, словно кто-то невидимый рывком захлопывал их снова и снова.
В какой-то момент все двери синхронно закрылись. Федя ожидал, что сейчас они снова начнут открываться и закрываться, но двери были плотно закрыты, как самые обычные двери. Из-за наступившей тишины туалет казался самым обычным местом. Но на этот раз Федя не допустил прошлой ошибки – не расслабился. И правильно сделал!
Дверь средней кабинки, скрипя петлями, открылась. Из кабинки вылетел предмет, словно кто-то невидимый подбросил его. Предмет плавно скользил по полу. Остановился он только, когда дальнейший пути ему перегородила нога мальчика. Федя нагнулся и поднял с пола предмет, которым оказались очки в толстой оправе с треснувшими стеклами.
-Очки?- удивился Федя. И его окатила волна холодного ветра, хотя маленькое окошко под потолком было закрыто.
Федя поднял голову и увидел в метре от себя парящую над полом девочку. Её одежда, как и вся она, была мокрой. Струящиеся по воздуху чернильные локоны-щупальца тоже промокли от корней до кончиков и больше напоминали черного кальмара, которого надели девочке на голову как шапку. Её руки были странно заломлены и заляпаны в чернилах. Её покрасневшие от слёз глаза казались неестественно огромными на опухшем бледном лице и смотрели прямо на очки, которые Федя по-прежнему крепко сжимал в руке.
Федя протянул ей очки, думая, что это её успокоит. Но зачем Олимпиада их выбросила?
Заметив жест Феди, девочка резко подняла на него голову. Из пробора волос к переносице спускалась тонкая чернильная лента, быстро пересекая широкий лоб. Её и без того огромные глаза расширились. Её рот открылся в немом крике, обнажая оправленные в брекеты зубы…
***
Инга вышла из кабинки, предварительно убедившись, что мальчишка убежал. Оказывается, стоять на унитазе, удерживая равновесия, крайне неудобно. А она-то надеялась, что он убежит сразу после фокуса с кабинками. Смелый, хоть и убежал. Жаль только, что теперь седой…
Инга сняла прищепку с носа, которая ей порядком надоела, и положила её в карман. Потом она взяла чёрную потухшую свечу с белыми иероглифами по бокам. Только от её дыма начинала кружиться голова. Инга положила свечу обратно в портфель. На её пальцах остались красные следы от весьма необычного воска.
Она направилась к выходу из школы. Но сначала ей нужно было заглянуть на вахту и сказать уборщицам, что мусорить в туалете на третьем этаже больше не будут. Всё-таки если не можешь перевоспитать свинью – напугай её.
Конец