Рот существа открылся до неестественности широко, издавая громкий, полный безумия, визг. Саша бросил фонарик, целясь в переносицу, и пустился наутёк так и не увидев, попал он или нет. Он бежал, то спотыкаясь и падая на пол, то врезаясь в твёрдые стены. Существо же оказалось отнюдь не слепым, так как в отличие от Саши ни разу ничего не задело и ни во что не врезалось. Оно, наверное, хотело больше напугать Сашу, чем сразу поймать, ведь он уже знал, с какой скоростью эта тварь может двигаться. Однако чего бы оно ни хотело отставать от Саши не собиралось. Только одно в данной ситуации радовало Сашу, боль от ударов и столкновений доказывала, что это не иллюзия и что он сейчас в школе, а не в светлом помещении с мягкими стенами.
Кое-как он добрался до какой-то двери и спрятался за ней. Судорожно баррикадируя, дверь он понял, что маленькое помещение, в которое он попал, была кладовка со швабрами. Существо тем временем билось и истошно выло за дверью. Судя по звукам, оно пыталось откусить кусок ненавистной двери, которая отделяла её от более вкусного лакомства.
Где-то в промежутке между ударами его, налившегося свинцом, сердца и воем за дверью, Саша понял, что сжимает в руке серебряный свисток, который он неизвестно когда успел вытащить из нагрудного кармана. Он также почувствовал, наконец, и то, что из пальца у него течёт что-то тёплое. Это кровь сочилась из раны на пальце, которую он получил, порезавшись о ключ из шкафчика. Краем глаза Саша заметил золотистое свечение. Он взглянул на свисток, на котором вновь проступила надпись, только на этот раз полная.
«Свистни раз - с пьедестала сойдёт,
Свистни два - он на защиту придёт»
Надпись впитывала попавшую в свисток кровь и от этого она горела ещё сильнее. С пьедестала сойдёт… Так ведь он уже сошёл!
Саша охваченные приливом надежды поднёс свисток к губам. Из львиной головы на этот раз доносились не птичьи трели, а более подходящий ей львиный рёв. Когда Саша отнял свисток от губ, звук львиного рёва по-прежнему резал воздух, он не сразу понял, что он теперь исходил не из свистка, а из коридора.
Потом Саша услышал и лязганье когтей, и рычание, и вой. Не трудно было догадаться, что за дверью в эту минуту проходит ожесточённый бой. Это длилось несколько секунд, пока все звуки разом не стихли. Саша приоткрыл дверь и увидел перед собой двуглавого льва. Одна голова выплюнула ему под ноги клок красных волос, а вторая извергла что-то чёрное похожее на обрывок ткани. Склонившись над трофеями своих спасителей, он стал разглядывать чёрный обрывок и понял, что это кусок крыла существа. Львы меж тем рассматривали его с неподдельным любопытством, а правая голова даже попыталась обнюхать его руку, словно это он несколько месяцев стаял перед ними каменной статуей.
-Молодцы,- сказал Саша, гладя обоих по гриве,- надо бы вам имена дать,- подумал он,- давай ты будешь Асланом,- сказал он правой,- а ты Симбой,- обратился он к левой,- ну как, нравится?
Львы одобрительно замурлыкали.
***
Саше пришлось не слабо потрудиться, чтобы прибрать следы ночной суеты. Каким-то образом он даже умудрился перевернуть стол на вахте или это было существо? Львы как могли ему, конечно же, помогали, но в уборке они оказались не сильны.
Также Саша заметил, что за эту ночь он немного посидел. Повезло, что у него ещё волосы светлые, а был бы брюнетом...
Из размышлений его вырвал стук в стекло. Он резко отвернулся от настольного зеркальца и посмотрел на источник шума. За огромным широким окном стояла девочка с тёмно-рыжими волосами в чёрном пальто с разными пуговицами и в беспалых вязаных перчатках. Саша открыл ей дверь.
-Доброе утро!
-Доброе? Да скорее уж ранее.
-Да? А сколько сейчас?
-Ого!- не удержался Саша, глядя на часы,- 6:30!
-Ну,- протянула она,- я ранняя птица.
-А, жаворонок… Ну, ладно уж проходи.
Ученица скользнула за порог. Саша обратил внимание на перчатки.
-А что на улице холодно?
Девушка пожала плечами и пошла дальше по коридору. Только возвращаясь за стол, Сашка упустил один момент – он ведь и не знал, что перчатки Инге нужны не для тепла. На руке у девушки зияли ещё свежие, но уже успевшие затянутся (спасибо бабушкиной настойке из подорожника) раны от укуса льва. Проходя мимо статуи, Инга незаметно положила в пасть одной из голов клочок бумаги, завёрнутый трубочкой, в которой весьма лаконично и коротко было написано: