Убедившись, что спорить я не пытаюсь и работать на благо быта под его руководством согласна, домовой успокоился, и дальнейший разговор пошёл уже во вполне деловом русле.
– Зелье для лешего сварить – дело нужное. Сюда же меньше шастать будут, коли от леса народ отвадить. Котёл ведьмовский я в подполе нашёл. От ржи да пыли почистил. Хоть сейчас вари, – вещал домовой. – А подставы его волшебной нету. Ума не приложу, куда подевалась.
– Может, унёс прежний хозяин? – предположила я.
Маленький старичок посмотрел на меня почти с жалостью:
– Одно без другого – пустое. Котёл без подставы варить не будет, а подстава токмо тот котёл греет, для коего зачарована.
– Не знала.
– Ничего, – подбодрил домовой. – Научишься. Ты ведьма молодая. Как будем скарбом обзаводиться, много чего... А, вот ещё. Ты уж уважь меня, хозяюшка. Как с зельем закончишь, так перво-наперво метёлку сделай летучую. Мышей тут развелось... Водяной их, конечно, пугнул – половину подпола водой залил, злодей. Но серые на балках отсиделись.
– А метёлка зачем? – опешила я, не понимая, как одно соотносится с другим.
– Мыши чарованные прутья уж больно любят. А метёлка, она хоть и без разума, а своё понимание имеет. Мигом пришибает зловредных и выметает. Двойная польза.
– Хорошо. Будет тебе метёлка, – согласилась я. – Но летать я на ней не собираюсь.
– А это уж как сама решишь, хозяюшка, – поклонился домовой.
Ему явно было плевать, буду я летать или нет, лишь бы извести в избе мышей. Впрочем, я была только «за». Мышей и прочих грызунов я не боялась, но вот брезговать – брезговала. Кто знает, где эти серые вредители ходят и что на зубах и лапах принести могут. Нет уж, увольте. Я не живодёрка, но эту живность не терплю. Причём настолько, что, пожалуй, согласилась бы затопить свой бревенчатый кораблик ещё разок, лишь бы отсюда окончательно сбежали все крысы и прочие грызуны.
Вспомнив про водяного, я вспомнила и устроенное им безобразие. Во дворе до сих пор неопрятной кучей валялось всё то, что вымыло из дома. И раз домовик нашёл в избушке полезные вещи, то и там могло оказаться что-то нужное. Например, эта подставка под котёл.
– Хозяин домашний, – позвала я. – А как эта подставка выглядит? Пойду во дворе поищу.
– Чего выглядит? А... Подстава огненная? Так четыре полена крестом собранные, – отозвался домовой откуда-то из-под потолка. – А уж что за поленья, прости, не знаю. Мож, берёза, а мож, ольха или вовсе дуб. Всяк по-своему делает.
«И хорошо, что не знаешь, – снова выходя из избы, подумала я. – Мне в любом случае ольху от берёзы по виду не отличить. А щупать, как травки... Кто его знает, что там нащупать можно, раз оно заколдованное».
Подставку я действительно нашла в куче во дворе. А вместе с ней выкопала из груды прошлогодних листьев и полуистлевших половиков несколько мисок, парочку чудом не разбившихся глиняных кружек и ещё всякую мелочь.
Домовик был вне себя от счастья. Уверил меня, что мигом приведёт подставку в порядок. Я проворчала себе под нос, чтобы не торопился, и, усевшись за стол, принялась перелистывать травник. Как варить пресловутое отваживающее зелье, я представляла очень смутно. Точнее, не представляла вовсе. Только про ингредиенты читала, когда травки всякие изучала, пока с Ильёй по лесам бродила.
Воспоминание о богатыре царапнуло сердце холодными коготками: «Как он там?»
«А это не твоя забота! – одёрнула я себя. – Для того чтобы беспокоиться, как он и что, у него жена есть!»
Сдвинув брови, я снова погрузилась в увлекательный мир всевозможных трав и отваров. Вот только того радостного настроя, который посетил было меня, когда я поняла, что вполне сумею обжиться в уединённой лесной избушке, не осталось и в помине.
Зелье я сварила гораздо легче, чем думала. Та самая «подстава», положенная прямо на пол, «включалась» ведьмовским зажигательным плевком и грела исключительно котёл. Теперь-то я поняла, почему домовик был так уверен, что она где-то близко. Огонь, мгновенно вспыхивавший на поленьях и так же быстро угасающий, стоило этого лишь пожелать, оставался горячим только для котла. Я могла свободно держать в нём руку и ровным счётом ничего не чувствовала. Да и на полу, где минут сорок полыхал весёлый костерок, пока я варила зелье, не осталось никаких следов.
Когда закат позолотил верхушки деревьев, я отдала лешему большой глиняный горшок с отваживающим зельем, а, возвращаясь в избушку, обнаружила на крыльце берестяные туески с грибами и ягодами, которых ещё несколько минут назад не было и в помине.