Домовой ещё долго озвучивал мои собственные мысли. Я не перебивала, мерно кивая, находя подтверждение своим собственным опасениям и подозрениям. В конце концов, я узнала, что выбор, в общем-то, не слишком обширный. Либо постоянно изменять свою внешность силой собственной магии. Что непрактично и достаточно сложно: невозможно же постоянно сосредоточенно думать, какой формы должен быть твой нос. Либо создавать маску наподобие яговской…
- Так что делай, хозяюшка, себе колдовскую личину, да пострашнее, - подтвердил мои выкладки домовой. - Я и сам присоветовать хотел, да не успел. Нос побольше. А зубы можно острыми…
- Угу, и рожу зелёную, - перебила я, вспомнив одного из героев «Меча и Магии» и представив себя в образе зеленокожего варвара с дубиной наперевес.
- Зелёную? - с сомнением протянул старичок. - Можно и зелёную. Глядишь, за кикимору сойдёшь. Уродливую.
- Нет уж, - невольно усмехнулась я. - Обойдёмся без кикимор. А вот постарше да попроще… Где там умная книжка…
- Спать ложись, - проворчал домовой, недовольный тем, что я отказалась от образа уродливой страхолюдины. - Книжку ей в такую темень.
- Так и подсветить можно, - улыбнулась я и зевнула. - Хотя ты прав… Завтра. Всё завтра.
Я разделась, поплескала в лицо из небольшого ведра с водой, стоявшего на лавке в сенях, и улеглась. Правда, в последний момент мне снова померещился крадущийся по забору кот, но на этот раз я даже голову не повернула в ту сторону.
На следующий день я действительно взялась за книжку. С «запасным» лицом я провозилась довольно долго, но оно того стоило. Когда я закончила и прицепила ещё тёплую, едва искрящуюся маску на физиономию, из водяной глади в ведре на меня глянула обычная женщина средних лет. Чем-то этот образ всё равно неуловимо походил на меня настоящую. Но даже я сама не могла понять, что мне казалось знакомым. А потому отбросила сомнения.
Впрочем, не далее как через несколько дней я всерьёз задумалась, а не погорячилась ли, выбирая между страхолюдиной и нормальным лицом.
В тот день я пообедала уже порядком надоевшими отбивными с картошкой и отправилась с ведром к роднику, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Домовому из избы хода не было, поэтому дрова, воду и прочие прелести таскать со двора приходилось мне. «Дворовым пора обзаводиться, - проворчала я себе под нос, поднимая полное ведро. На глаза попался бывший огород. - И витязями для садово-огородных работ. Тридцать три - перебор, а вот штук пять было бы в самый раз».
Тут из-за плетня донеслись невнятные голоса и идиотское хихиканье. Я навострила уши.
- Парька говорила, что ведьма страшная, но добрая! Не бойся, кричи уже, - настаивала, хихикая, невидимая за забором девица.
- А как это - страшная, но добрая? - возразила другая.
- Ну, на рожу страшная. Вишь, какой плетень навертела. Чай, сама выйти не может, стыдится.
- А мож, таится? Сейчас как выскочит…
«Как укусит», - ухмыльнулась я про себя.
- Да не укусит она тебя, - отмахнулась первая. - Зови уже. А то кто её знает. Вдруг спать после обеда ляжет. Чуешь? Мясом жареным тянет. Видать, ужо пообедала.
- Вдруг человечина, - опасливо протянула другая.
- Да какая там! Парька говорила, что даже платы за зелье с неё новая ведьма не стребовала. Ты замуж хочешь?
- Ну…
- Тогда зови ведьму. Главное, понапористее да понаглее проси. Она и стушуется, - приказала напористая девка товарке, и я поняла, что пора начинать кусаться.
Под аккомпанемент воплей в два визгливых голоса «Хозяйка! Отворяй! Гостей принимай!» я вернулась в избу, нацепила на физиономию личину, замотала голову драным платком и взяла в руки дырявое лукошко.
Девки уже порядком понадсаживали глотки, когда я, сотворив себе калитку с другой стороны и обойдя их по большой дуге, вышла им за спины.
- Чего кричите, девицы-красавицы? - пропела я, дождавшись короткой паузы.
И чуть не оглохла от визга. Одна из девиц даже порывалась удрать, но другая,
судя по голосу, та, что понаглее, её удержала.
- За помощью к тебе пришли, бабушка.
«Бабушка? - обозлилась я. - Да мне всего… Гм… Пятьдесят сейчас!»
- Замуж вот она хочет, - переговорщица подтолкнула вперёд товарку. - Любит его, а он на неё и не смотрит.
- Да? И чего от меня хочет? - прищурилась я.
- Чтоб посмотрел, - проблеяла стеснительная.
- А ты петухом посреди площади покричи, точно посмотрит.
- Как на дуру! - обиделась девица.
- А мне-то какая разница, как, - фыркнула я.
- Бабка. Ты нам зелье дай, приворотное, - вклинилась первая. - Нам надо, чтобы он влюбился.