Я успокаивала себя, вспоминая, что вроде все царевичи со своим семьями живут отдельно. Что Илья вовсе не обязательно будет сидеть у постели больного брата: что ему там делать. Но какое-то неприятное предчувствие всё равно не давало мне покоя. В результате заснула я перед самым рассветом, и то видела во сне исключительно какие-то кошмары и наутро встала совершенно разбитой. А потом увидела кошмар наяву.
ГЛАВА 29
Мою идею пойти с ней царевна восприняла «на ура». Если и удивилась чёрному цвету моего ещё вчера синего сарафана, то говорить ничего не стала, и я была ей за это благодарна. То ли Мира считала, что у ведьм свои причуды. То ли, что более вероятно, свою роль сыграло то, что чёрный не считался в Берендее цветом печали, отдавая эту незавидную привилегию серому.
Откровенно говоря, мрачный наряд не планировался. Это получилось случайно. Сперва я ужаснулась, но, осмотрев результат повнимательнее, решила оставить всё как есть. Очень уж стильно выглядел чёрный шёлк с серебряной вышивкой по подолу и вырезу горловины. А в сочетании с кипенно-белой, заботами домового, сорочкой и вовсе хоть сейчас на подиум.
Вот только обувь подкачала: ни красные сапоги, ни тем более лапти с моим новым образом не сочетались совершенно. Я попыталась перекрасить сапоги, вспомнив, что с синим сарафаном красная обувка смотрелась ещё более дико. Сапоги потемнели, но воспроизвести очередной шедевр чёрно-серебряного искусства мне не удалось: они просто покрылись толстой коркой грязи от подошвы до самого
голенища.
Ругнувшись сквозь зубы, я попробовала снова сосредоточиться. Грязь пропала. Как, впрочем, и мягкие сафьянные сапожки. Вместо них четверть часа сосредоточенного сопения спустя передо мной на лавке оказалась пара хороших армейских кирзачей.
- Твою ж мать! - уже вслух ругнулась я, рассматривая творение рук своих. - А вот не надо было вспоминать нашего завскладом… Сапоги у него, конечно, всегда блестели, но что это были за сапоги?! Визуализация во всей красе, блин…
Я приподняла «сапожки» за голенища и, скривившись, поставила обратно на лавку. Несмотря на миниатюрный женский размер, весили они килограмма полтора, если не больше. Проще было прицепить к каждой ноге по гире.
«М-да… Результатом следующего апгрейда станет испанский сапог», - я покосилась в сторону окна, на лавочке под которым поджидала меня царевна, и решительно сунула ноги в лапти.
Дорога через лес не заняла и получаса. Леший откровенно мне подыгрывал. Даже царевна не удержалась от удивлённого возгласа, когда мы неожиданно вышли на опушку и увидели в утренней дымке соседнюю деревню.
- А я до тебя часа три… - начала было она и умолкла.
- Досужих гостей не люблю, - буркнула я.
Напряжение, которое отступило, пока я возилась с одеждой, снова завладело моим естеством. Я нервничала от того, что не понимала, что и кого увижу в скором времени. Как выяснилось, в куда более скором, чем я рассчитывала. У деревни царевну поджидала карета, запряжённая четвёркой лошадей. Судя по всему, нас заметили, едва мы вышли из леса, поэтому в пахнущий какими-то благовониями обитый мягкой кожей салон мы забрались, даже не притормозив перед дверцей - её распахнули заранее.
По дороге я молчала. Мира тоже не пыталась докучать разговорами. Всё уже было сказано ещё на моей поляне. Царевна нервно ломала тонкие белые пальцы, не отрываясь глядя в окно, и казалось с трудом удерживается от желания поторопить кучера, и без того то и дело погонявшего лошадей. Я же поглядывала на неё из-под ресниц и удивлялась, как могла хоть на минуту принять её за крестьянку. И стать, и внешность… Даже простой поворот головы… Всё говорило о том, что девушка не из простых. На мгновенье я почувствовала себя облезлой дворняжкой, по ошибке оказавшейся на выставке породистых собак, да ещё в одной клетке с красавицей-борзой. Я невольно подтянула ноги и одёрнула подол сарафана, скрывая тупые носы далеко не новых лаптей.
Поймав себя на таких мыслях, я обозлилась до неприличия: заскрипела зубами и с демонстративным спокойствием откинулась на мягкие подушки, которыми было завалено сиденье.