Елена подошла боком, не выпуская из рук доску, и осторожно потыкала ею в свою жертву. Я покачала головой и нырнула в образовавшийся проем обследовать соседнее помещение.
Наверное, Елена была удивлена, когда я, спустя пару мгновений, вышла оттуда расстроенная и злая:
— Можешь стукнуть ее еще раз. От моего имени, — я переступила уже почти оклемавшуюся девушку и села на кровать: — Там решетка на окне. И ставни дубовые, как наша дверь.
— Что же нам теперь делать? — совсем поникла Елена.
— Что делать? — я устало потеребила себя за косу. — Нужно забаррикадировать еще одну дверь, а потом будем думать! И подними новоприбывшую. Видишь, она не так уж и сильно косит на переносицу. Втроем бадью двигать будет легче!
32
Вторую баррикаду строить было не в пример проще. Во-первых, столики в обеих комнатах были абсолютно одинаковые, и мы поставили новый по уже готовому образцу. Кроме того, Елена умудрилась настолько запугать нашу соседку, что та даже не пыталась роптать, молча бросаясь выполнять приказы. Очень удобно.
— Ну, а теперь рассказывай, кто ты и откуда? — мы снова уселись на кровать, только уже втроем. Комнаты были заперты. Не слишком прочно, но входящий будет разбирать завал не менее десяти минут. А это уже время. Можно как подготовиться к обороне, так и притвориться спящими, в зависимости от количества и силы врагов. Елена, правда, твердила, что живой не дастся. У меня же была другая точка зрения. Ну не верилось мне, что это и есть мой последний "приют". Нас спасут. Возможно, не так скоро, как я обещала царевне, но спасут обязательно. Потому что Змий знает, если я здесь умру, в его жизни появиться вторая неупокоенная душа. И мой призрак уже будет не таким доброжелательным.
Девушка из соседней комнаты была смуглой и плотно сбитой, с чертами лица коренной жительницы пустыни. Копна черных волос, перепачканных в пыли от выпавшей стены, спускалась почти до пояса. Большущие глаза наполненные таким животным ужасом, что Елена даже засмущалась. Когда я задала первый вопрос из ряда "кто и откуда", девушка дернулась и скорбно ответила:
— Я пленница. Из соседней комнаты…
Елена захихикала, а я подумала, какая это замечательная партия для Елисея. Думают они абсолютно одинаково, значит ссориться не будут совсем.
— Имелось в виду, как твое имя и где ты живешь? Нет, я перефразирую вопрос. Где ты жила до того момента, как попала в этот… плен?
— Я Зухра, дочь визиря священного города Медины, — опустила ресницы наша подруга по несчастью.
— Я смотрю, у нашего похитителя просто нюх на голубую кровь, — усмехнулась я про себя. — Зачем ему столько принцесс? Выкуп просить надумал, что ли? А сразу троих похитил для экономии времени?
— Меня зовут Елена Василишна. Я — единственная дочь царя Додона. Это — Вейлиада, дочь седого мудреца.
— Достаточно, — остановила я словоохотливую царевну. Как же эти русские друг на друга похожи. Им не дай покушать, дай сплетню рассказать. Или историю из жизни своего товарища. — Лучше объясни, наконец, как ты можешь быть Василишной, если отца твоего зовут Додоном?
— Да его так не зовут, — усмехнувшись, махнула рукой Елена. — По имени, от рождения данным, батюшку Василием кличут. Но всех царей наших, когда они на престол восходят, переименовывают в Додонов. Старые люди говорят, это из-за того, что река Дон рядом. Хотя я и не знаю точно. Но ты представь только — Елена Додоновна… Бр!
Я представила и согласилась. Не скажу, что Василишна звучит лучше, но ж точно привычнее для русского человека.
— А как ты здесь оказалась?
— Украли меня, — совсем грустным голосом ответила Зухра. — Прямо из опочивален. Я даже не сразу поняла, откуда под потолком вдруг появилась маленькая тучка, в пуфик рядом ударила молния, а потом — ничего не помню. Очнулась уже здесь.
— С нами произошло практически тоже самое, — доверительным шепотом поддержала Елена. — Только забрали нас с балкона замка моего жениха. Так обидно… В этот самый день за меня два прекрасных рыцаря сражались. А я и не узнала, чем дело закончилось…
— Скорее всего, ничем, — утешила я царевну. — Предмет спора ушел в неизвестном направлении и мужчины, вероятно, заключили временное перемирие.
— Жаль…
— Ты хотела, чтобы они переубивали друг друга? — удивленно выгнула я бровь.
— Нет, конечно, — Елена всплеснула руками, представив себе такую перспективу. — Но не так часто в нынешнее время рыцари устраивают турниры за любовь прекрасных дам. А здесь какая-то тучка…
— Телепорт, — поправила я. — Обыкновенный телепорт отстроченного действия. Вообще-то, он не должен был подействовать в замке Кощея. Зухра, ответь, дом твоего отца защищен от магических атак?
— О прекрасная Вейлиада, а кто сейчас, когда вокруг так неспокойно, может решиться оставить собственное жилище без магических барьеров и щитов?
Я задумалась. Тучка, проходящая любые преграды? Забавно… Я таких телепортов не знала. Когда нас с Еленой украли прямо из-под носа у Кощея, я решила, что просто силы замка несколько истощились за длительный срок. Но поверить в то, что и дом визиря в славном городе Медины испытывал недостаток в охранных заклинаниях… Новая информация заставляла по-другому взглянуть на ситуацию. Либо захвативший нас колдун обладал невероятной магической силой или пользовался услугами не менее могущественных субъектов, либо мы попали в гости к какому-нибудь гениальному изобретателю, создавшему новейшую версию телепорта. Хоть так, хоть эдак, а перспективы радостными не выглядели. В первой случае, у наших мужчин могли возникнуть серьезные проблемы с выполнением миссии по нашему вызволению. Как бы нам потом вместе не сидеть, в соседних камерах. С другой же стороны, мне не хотелось даже думать, зачем мы могли понадобиться хозяину "совершенного" телепорта. У таких ученых обычно не все в порядке с двумя вещами — с головой в целом и с девушками в частности. Нет уж. Пускай это лучше будет какой-нибудь колдун. И вообще, где, скажите на милость, сейчас шляются эти рыцари, когда трем таким замечательным дамам необходима их помощь?!
33
Наверняка, мне стало бы легче, если бы в тот момент я вдруг узнала, что мужчинам тоже не слишком везло с тех пор, как мы исчезли. Сначала Сивка с печальными глазами на оскаленной морде разгромил в зале то немногое, что не успел разбить Кощей. При этом шкаф, в котором надеялся схорониться хозяин замка, пострадал чуть ли не в первую очередь. Сильно сомневаюсь, что мой конь осмелился бы потоптаться по великому колдуну, если бы увидел его за деревянной дверью. Когда Кощея извлекли из-под обломков мебели, он уже не был способен мстить, только проклинать. Да и то, когда отрастут зубы. Шепелявое заклинание может принести больший вред своему недалекому создателю, нежели обозначенной цели.
И все же, я с уверенностью могу сказать, что самым пострадавшим человеком в тот день был Змий. Они с Елисеем все-таки решились вернуться в зал, когда стихли крики и стенания Кощея, но помочь в лечении не успели.
— Ее святейшество, прекрасная и великая, повелительница всех земель Востока, царица морей и вод земных, обожаемая народом, всевидящая и всепрощающая, луноликая императрица…
— С дороги, холоп! — слуг разметало по углам мощной струей воды.
— Луаллин… — оседая прошептал Змий, хватаясь за сердце.
— Да, мальчик мой, — улыбнулась вошедшая. — Я здесь. И сейчас я бы хотела услышать, куда ты дел мою дорогую сестру.
Что ж, Луаллин, императрица земель Востока, Поднебесного Царства, была воистину опасной женщиной. Я не могла похвастаться ни сдержанностью нрава, ни излишками доброты в сердце, но по сравнению со своей сестрой, я казалась ангелом во плоти. И тем не менее, она была любима своим народом. Частично это объяснялось ослепительной красотой Луаллин. Я была хорошенькой, со своими шелковыми волосами, чуть раскосыми глазами и высокими скулами. Блондинка Василиса, сверкая изумрудными глазами и аппетитной фигуркой, была прекрасна. Но Луаллин… Это было создание, достойное того, чтобы с него рисовали богинь. Белоснежная кожа, водопад роскошных волос, немного вьющихся, что так нехарактерно для девушек нашей страны. Выразительные глаза цвета морской волны, когда она сердилась (то есть, почти всегда), но голубые как чистейшая лагуна, когда улыбка озаряла ее лицо. Чувственный рот, алые губки подчеркивали белые ровные зубы. Длинная шея, тонкий стан… Она была пределом мечтаний. Недосягаемой и пугающей в своем великолепии.