— Тут такое дело… — неуверенно начала я. — Скорее всего, Елена сейчас размером с мизинец. И где она находиться, я не имею ни малейшего понятия. Но есть и хорошая новость. Мы знаем, как ее расколдовать. Когда найдем.
Кощей ошеломленно уставился на меня. Потом перевел взгляд на Змия, открыл рот, но сказать так ничего и не смог. Махнув рукой, он решительно встал и направился вон из комнаты.
— Ты куда?
— Невесту искать, разумеется.
— Ищи, — поднялась Луаллин. — А мы с вами пойдем готовиться к встрече с демоном. Где, ты сказала, он появиться?
— Я не говорила. Но вероятнее всего, в лаборатории внизу.
— В подвале! — непонятно с чего завелась сестра. — В худшем случае — в комнате для магических опытов. Лаборатория — это что вообще за непонятное слово?!
И вышла вслед за Кощеем. Я задохнулась от негодования. Ничего себе поговорили! На плечо легла рука:
— Она просто волнуется, — прошептал Змий мне на ухо. — Не переживай так.
Я с благодарностью потерлась о ладонь щекой и только потом поняла, что делаю. Наверное, я сильно покраснела. Ощущение было такое, что на моих ушах можно сушить белье — так они пылали. Оборачиваться было вообще глупо, а потому я вздрогнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и сделала шаг.
— Твою мать! — откуда здесь взялся этот дурацкий столик?! Я споткнулась и неэстетично разлеглась сверху. За спиной послышался тихий смешок, меня подхватили за талию, поставили в вертикальное положение лицом к двери и аккуратно подтолкнули.
— С-спасибо, — пискнула я. Вторая попытка выйти из комнаты была не в пример лучше.
47
Каким образом можно подготовиться к встрече со своей неминуемой гибелью? Именно так я думала, спускаясь в… ну, хорошо, подвал. А ведь жизнь только начинается. Что с того, что мне три сотни лет? Я могу по пальцам пересчитать то немногое, что познала за длинную жизнь. Но я так и не научилась любить (хотя этот недостаток, кажется, начинает исправляться), не умею прощать, забывать, надеяться и даже верить — тоже не умею. Триста лет прошло даром. Сейчас вот объявится демон и отправит на тот свет одну неразумную ведьму. На арфе играть да цветочки в букеты складывать. Однако было в этом всем нечто странное и… удивительное. Казалось бы, что может быть ужаснее, чем вот так, перед лицом смерти вдруг понять, что жизнь твоя гроша медного не стоит? Но когда я смотрела на королеву Поднебесья, сосредоточенно творящую заготовки заклинаний своей родной стихии, и на черноглазого колдуна, что-то чертящего на стене рядом с пентаграммой, и когда я вспоминала Кощея, самозабвенно ползающего в кухне на коленках, в поисках своей миниатюрной возлюбленной… я была счастлива. Более чем все последние годы. Как будто вернулась в детство. И это было такое восхитительное чувство, что я была готова рискнуть всем, чтобы еще раз его испытать. Когда они все здесь, рядом, когда нет вражды и когда все подчинено одной, общей цели…
— Ну, и чего ты застыла? — я резко обернулась. По лестнице спускался Кощей, бережно держа на вытянутых руках маленькую фигурку.
— Здорово! Ты ее нашел. — Я взмахнула руками, снимая магию и… на Кощея свалилась растрепанная, обомлевшая от неожиданности Елена. Что ж это со мной происходит такое? Ошибки совершаю — чем дальше, тем глупее. Может, для обычной девушки это и в порядке вещей. Но я ведь не обычная девушка!
— Чем вы тут заняты? — Елена подняла свои большие, затуманенные яростью глаза (видно, ей тоже не пришелся по душе неожиданный рост), и выжидающе уставилась на меня. Пришлось еще раз все объяснять. Девушка слегка сдулась и теперь, казалось, была больше расстроена, нежели зла. Кощей, заметил это и, выбравшись из-под испуганной дочери пустыни, осторожно провел рукой по золотистым волосам любимой. Она благодарно улыбнулась и расслабилась. Мне бы такую веру в мужчин…
Так, ладно, пофилософствовать можно будет потом, на досуге. Я не могла использовать наброски силы, как это делала Луаллин. Не тот состав магии. Моя волшба делима на живое и мертвое. Создать часть живого нельзя. Растения или животные не могут находиться в состоянии "половинного творчества". Мертвое же призывать или создавать вообще не имеет смысла — оно повсюду. Земля, камни, песок, глина, любой минерал, горная порода — все находиться в моей власти. Правда, как и у каждого колдуна, уровень силы ограничивается наполненностью магического резерва. А он у меня вот уже почти триста лет не наполнялся даже не половину прежнего уровня. Магическое истощение, как называют это ведуны. На самом деле, ты просто не можешь вытолкнуть из себя больше определенного объема магии, как бы ни старался.
— Надень это, — Змий протянул мне подвеску. Маленький коготь на веревочке. Я вопросительно подняла глаза. — Накопитель, — коротко ответил он и, не дожидаясь моего согласия, положил амулет на ладонь. Откуда он узнал о слабости? Я даже Луаллин не сказала. Да и как я могла? Сама-то обнаружила только спустя месяц после той ночи. Раньше все не до этого было…
Мы поняли, что нечто приближается, когда пентаграмма засветилась. Потом земля на стене вздыбилась и заходила ходуном, словно в ее толще перемещались огромные черви. Поднялся ветер, но зачарованные свечи не погасли. Только язычки огня взметнулись вверх и влево. Затем наступила тишина.
Демон появился спустя мгновение. Крупная рогатая скотина с массивными копытами и мерзопакостным выражением на уродливой физиономии. Окинув взглядом комнату, он остановился на мне и хриплым басом завил:
— А я тебя помню!
Вместо ответа я швырнула в него кирпич. Демон фыркнул, потер ушибленный лоб и потянул ко мне пятерню. Атака Луаллин была гораздо более продумана и уж точно — многим более результативна. Целый водопад окатил демона с головы до пят, заставив прилипнуть к телу густую повсеместную растительность. Маленькая молния вылетела из руки Змия, сверкнула в темноте и сильно запахло жареным. Демон зарычал. Он все еще был полон сил, и не желал покончить с нами без предварительных игр. Он также не понял, что магия книги для него больше недоступна, иначе нас всех смело бы первой же силовой волной. Но нет. Демон охотился и наслаждался этим.
Только долго так продолжаться не могло. Наши удары становились все чаще, больнее и слаженнее. Понимая, что против жителя подземного мира нам в одиночку не устоять, Змий, Кощей и Луаллин комбинировали свои заклятия. Я же все это время старалась удержать стены и потолок подвала, изредка посылая разного веса булыжники в сторону врага. Он на них внимания практически не обращал, а я не могла растрачивать силу — не ровен час и нам понадобится магия защиты.
Все последующее я помню, словно в каком-то тумане. Луаллин атаковала безрассудно, ледяными волнами, коснувшимися потолка. Заклинание невероятной мощи, но использовать его в закрытых пространствах — значит, затопить все вокруг и самого себя. Кашляя и отплевываясь, я кое-как смогла удержать землю, а сестра — забрать лишнюю воду. А вот демону поплохело. Он втянул воздух, каменная книга замерцала, но барьер стоял насмерть. Этого оказалось достаточно, чтобы обозленный демон решился на жесткие меры. Я успела вырастить несколько деревьев, которые взяли часть ударной волны на себя. Мгновением раньше сгорели щиты сестры и Кощея. Нас разбросало по углам. Меня приложило затылком о ступени, и на несколько секунд я выпала из реальности.
Открыв глаза, увидела как передо мной, широко расставив ноги, стоит Змий. Рядом с ним, воздев руки к небу, словно молясь, выпускает шаровые молнии Кощей. Луаллин видно не было. Но рядом с лестницей я заметила сжавшихся в комочек и насмерть перепуганных Елену и Зухру. Подняться было невероятно сложно. Комната горела разноцветным пламенем. Перед глазами мелькали чары. Смертельные, опасные, огромной мощи. Они сминали защиты, они рвали плоть и отнимали силы.
Демон был очень силен, но более того — он был очень-очень зол. Он понял, что в этом мире сможет существовать, только пройдя сквозь нас. И отступать не желал. Неожиданный удар отбросил Змия за мою спину, к девушкам. Я проследила за его полетом и обреченно поняла, что в паре с Кощеем не смогу его заменить. Сила еще была в медальоне, вот только какой в ней был толк? Я беспомощно опустила на колени, стараясь каким-то чудом вновь уловить ту давно забытую мелодию земли. Ту, которую давала мне моя магия. Я же царица земная. Неужели мне сейчас вот так умирать? Неужели им всем сейчас умереть из-за меня?!