— Итак, что ты решаешь?
— Хм…, - что решать? Все и так ясно. Довериться колдуну с бездонными колодцами вместо глаз… — Елисей, поди-ка сюда, мальчик.
Елисей послушно подошел. Тоже мне, царь, фыркнула я про себя.
— У меня для тебя сюрприз. Смотри, — мне пришлось повести рукой, чтобы не нарушить "торжественности" момента, и образ бабушки исчез. Я стала выглядеть, как и должна. Длинные черные волосы, чуть раскосые глаза цвета мокрой земли, невысокого роста в своем незабвенной брючном костюме.
— Ой, — ахнул пораженно Елисей, — у тебя есть молодильные яблоки?!
— Хозяйка, он полный дурак! — обреченно вздохнул Сивка.
— Ух ты! — еще более удивился царевич. — У тебя лошадка говорит…
— Какая я тебе лошадка?! — обиженно топнул Сивка. — Я самый что ни на есть боевой рысак!
— Какой-то ты мелкий для рысака…
— В лоб копытом хочешь?!
— Лучше не надо! — вмешался Змий, видимо, припомнив удар моего коня. — А она никаких яблок не ела. Просто личину сняла.
— Не понял… — протянул Елисей.
— Мы не удивлены, — съехидничал Сивка, за что тут же получил хворостиной по заду от меня.
— Послушай, Елисей, мне триста сорок один год. Не будь я ведьмой, сейчас действительно выглядела бы как та бабка, к которой ты привык. Но правда в том, что это была личина, морок.
— А зачем он был… зачем ты его наводила?
— И мне бы узнать хотелось, — навострил уши Змий.
— Надо было, — отрезала я. — Царевич, ничего не поменялось. Я тебе обещала помочь, значит я тебе помогу.
— А почему сняла этот… облик сейчас?
— Выбора не было.
— Да нет, был, — хмыкнул Змий.
— Да нет, не было! — поставила я точку в разговоре. — Нам пора. Надеюсь, твоя лодка все же не потонет. Идем, Сивка.
Трирема держалась на плаву, но опасно покачивалась.
— Я смог ее замагичить по грузоподъемности, но не по устойчивости, — повинился колдун. Я посмотрела на него, он посмотрел на меня, мы взяли под уздцы каждый свою лошадь и одновременно шагнули в трирему. Кораблик подозрительно зашатался, но устоял.
— Елисей, теперь ты, — позвал Змий. — Лошадь держи ближе к Вейле, их край легче.
Царевич подвел свою хмурую лошадку к шатающемуся краю триремы и… все. Дальше она ни в какую не хотела идти.
— Ничего, — подозрительно бодро потер руки Елисей. — Сейчас я все исправлю. — И как даст пинок своей кобыле. Ускорение было достаточным. И для лошади, и для плота. Когда мы вылезли из воды, тактика была совершенно иной. Своей силой я уговорила кобылку Елисея взойти на борт, следом уже знакомым способом прошли я и Змий со своими лошадьми. Елисея мы сразу предупредили, что второй раз в воде окажемся только после него, и он шагал тихо, осторожно, на чуть дрожащих от страха ногах.
— А мы так все шесть дней плыть будем? — не выдержал наконец царевич. Он, не двигаясь, стоял посреди триремы, рядом с такой же испуганной белой кобылой. Мы со Змием давно уложили своих лошадей и пристроились рядом с ними.
— Вообще-то ты можешь сесть, — разрешил Змий.
— Только очень аккуратно, — добавила я и принялась уговаривать его лошадь опуститься на палубу. С берега это было бы гораздо проще сделать. Здесь же, как и обещал колдун, моя сила практически не действовала. Но, видимо, лошадка все еще помнила, кто я такая на самом деле, потому что, немного посопротивлявшись для вида, последовала просьбе.
Елисея усадить было сложнее. Не знаю, сколько он весил, но любое движение водило корабль из стороны в стороны.
— Хозяйка, меня сейчас стошнит, — промычал Сивка.
— Ой, не надо! — испугалась я. Территориальная близость к коню сейчас была мне не на пользу. — Елисей, стой на месте! — мальчик остановился. — Теперь делай, как я скажу. Подогни под себя обе ноги.
— Это как?
— Правую влево, левую в право!
— Я не умею так сидеть, — возмутился царевич, но попытку предпринял. Ступни съехались вместе, коленки разошлись в сторону и Елисей всем весом рухнул на палубу.
— Это называется, сидеть "по-восточному", — объяснила я, когда качка прошла. — Наслаждайся.
— Не могу, — простонал юноша.
— Знаешь, Елисей, — смеющимся тоном подсказал ему Змий. — Ты уже сидишь. Можешь выпрямить ноги, главное без резких движений.
Я выбрала место на корме и теперь смотрела, как трирема быстро разрезает волны, мчась вперед. Возможно, мы и правда успеем к концу пятого дня? Интересно, а если не останавливаться на ночлег? Сивка положил зеленую морду мне на колени, и грустно прикрыл глаза. Нет, не пройдет. Мой конь сутки в пути не выдержит.