— Не злись на нее, скорее всего она не опытная и не… — он тяжело выдохнул, — …не такая сильная.
— Плохая была затея устраивать эту встречу с Бертлотами, — пропустил мимо его слова, отец не знает какая она коварная. А мне не хотелось ему о ней говорить, вносить еще больше смятение.
— Это ничего бы не изменило. Они знали о проклятии, и все равно настояли прибыть. Просто, никто не ожидал… что так все… получиться.
Я усмехнулся — да уж. Не ожидал даже я.
— Теперь ломают голову, как мне удалось скрыть проклятие, — проговорил ощущая, как напряжение начало уходить.
— Ты им понравился Реднайре и Геовин, — вдруг проговорил отец.
— Не понимаю зачем им этот союз? Зачем так рисковать судьбой своей дочери?
— Любой род высокого положения стремится сродниться с королевской кровью, сплестись корнями, Матиус не глуп. И я тоже вижу в этом выгоду, самое главное то, что в Реднайре корни вар…
— …варлогов, знаю-знаю, — выдохнул уже слыша в который раз о том.
— Ничего ты не знаешь? Как раз Матиус хотел кое-что рассказать, но… не вышло. В Осхонте его дочь получила благословение высших на союз с Амгеррами.
Я приподнял бровь, признаться удивляясь.
— Неужели?
Отец усмехнулся, видя мой оживший интерес. Еще бы! Получить благословение от самих Светлых — высшая благо. Каждый правитель желает получить одобрение от исконных богов, отправляясь в обитель Светлой Матери.
— Значит ее партия — Рисальд, — твердо заявил.
Вальтор бросил на меня укоризненный, но не сердитый взгляд.
— И это правильно, отец. Кто кроме меня пойдет искать источник злой воли?? Рисальд не станет искать корни проклятия. Я, должен его найти. И найду.
— Но ведь одно другому не мешает, — настаивал неуклонно Вальтор.
И он был прав, ничего не велика трудность пройти брачный ритуал, исполнить супружеский долг с новоявленной женой да отправится на поиски.
— Сначала нужно очистить нашу ветвь, иначе может статься так, что будут расплачиваться потомки, да и где уверенность в том, что они не будут такими же как я.
Взгляд короля остро сверкнул, в глазах взметнулась буря, он сжал кулаки.
— Тебе нужен отдых, — поднялся я со своего места, решая, что пора оканчивать разговор, — увидимся завтра. Перед своим отъездом я зайду.
Вальтор подумав немного, кивнул, так больше ничего не сказав. Я склонился перед ним, позволяя ему обхватит мою шею и поцеловал в макушку, дать благословение на сон.
— В чем-то ты прав Мортон, но не во всем. Твои мысли противоречат с Волей Светлых Богов и это меня беспокоит куда сильнее.
Я выдохнул, соглашаясь, чувствуя себя выжатым до капли.
— Доброй ночи, отец.
— Доброй…
Больше не задерживаясь я отступил, покинул покои, направился к себе, желая поскорее скинуть мокрую одежду и подумать обо все как следует.
Хавир разжег камин и в комнате было уже достаточно тепло. Содрав с себя одежду, одел сухую. Приказал принести прислужнику вино. В жилах все еще кипел гнев, но после второго бокала крепкого, тело расслабилось, мысли потекли медленней. Обиртон нужно покидать завтра же на рассвете, чтобы успеть добраться до Грез. Придется ведьме пустить все свои силы на то, чтобы найти источник. Я знал, что она сможет это сделать. Заставлю. Как бы она не выкручивалась, не врала. Пялился на огонь осушая кубок, потом еще один. Думал обо все, как спасти нас и сохранить власть, обойдясь малыми потерями. Но грядущее не радовало. Думал о Грез переставая дышать, то сжимал кулаки, то откидывался на кресло и прикрывал веки, беспечно впуская ее в свою голову, изучал ее, касался внутренним взором. Но впускать сильно нельзя иначе ее колдовство завладеет мной, тогда я не пойму в какой миг перестану принадлежать себе. Став рабом ведьмы. А этого я допустить не мог. Не дай Светлый Отец повторить опыт своего прадеда, который встретил ведьму-горианку и погубил свою душу, оставив малолетнего наследника — деда моего отца — и все королевство, сгинул в Синих Лугах сарматских предгорий.
С этими мыслями я так и уснул в кресле, и проснулся от того что меня за плечо тормошил Хавир. Разлепил веки обнаруживая потухший камин и одеяло на себе — им ночью укрыл меня прислужник. Из окна лилась предрассветная мгла. Шумно выдохнув, пошевелился, скидывая одеяло разминая затекшие плечи и шею, вспоминая вчерашний день — самый гадостный в своей жизни. Раскачавшись поднялся, сбивая носком пустой кувшин. Тот глухо откатился в сторону. Голова лопалась на черепки и все тело как натянутая дрожащая в напряжении тетива. Но я и сам виноват, многое из того что было сделано мной вчера напрасно: и выход в зал, и выпитое вино, после которого я погрузился в крепкий сон и благо что мне ничего не снилось…