К нам подошла Лилиан. Доминик поднял голову от бумажек и напряженно смотрел в нашу сторону. Карл уже стоял во весь рост и кому-то звонил по телефону.
— Наши женщины были убиты тоже во имя этой цели? — Антона уже несло. Он взмахнул рукой, и бумажки на столе вспыхнули и рассыпались пеплом. — На этой земле вашей власти нет. Уходите прочь!
— Вы не понимаете, — побелевшими губами прошептала Лилиан. — Изменить ничего нельзя. Жертвы принесены, и ваша сторона призвала фэйри на свою землю. Холм уже в пути. Место указывает звезда.
— А если поискать ракетную установку? — вмешался кто-то из толпы. — Наверняка, на складах можно найти оружие, гранаты, авиационные бомбы. Если, конечно, ещё не поздно.
— Получается, нас обманули? — дошло до народа. Все тут же выстроились полукругом и повернулись к пришельцам явно с недобрыми намерениями. — И покажите нам этого нехорошего человека, который звал с нашей стороны. Мы хотим ему объяснить что-то важное.
— Вы ничего ему не сделаете. Это ваш мэр. Именно с ним будут заключаться договора и соглашения. Потому что ни с кем другим фэйри говорить не будут. Они считают его Властителем вашего края. — Ровный голос Сайгоша услышали все.
Тёмный Властелин, мамочки, дожились. Мысли в моей голове носились, как перепуганные колибри. Я упала на стул и обняла себя руками. Иногда это помогает.
Зарисовка 7. Договор подписан и ратифицирован.
Народ шумел, возмущался и угрожал. Представители Белого Совета Европы стояли спина к спине в центре актового зала, готовясь к защите от нападения. Порядок был нарушен, тайное стало явным, многим хотелось внести свою лепту в происходящее. Недовольство росло и набирало обороты. Я мучительно пыталась сгрести в кучу всё, что мне известно о волшебстве, Северном Уэльсе, пространственных переходах. И статуэтка со всезнающим духом осталась дома. Спросить не у кого. Волшебный народ играет миром, как ребёнок погремушкой. Захочет — бросит, захочет — поломает. Кто-то подёргал меня за волосы.
— Йен?
— Останови их, ты же можешь. — Взволнованно заявил мне пикси. — Каждое волшебство должно быть закончено, подумай!
Кто крайний? Правильно, Агнесса. Я быстро добралась до сцены и нашла микрофон.
— Ша, народ! — Все повернулись в мою сторону и поморщились. Кто ж знал, что громкость включена на максимум. Ничего, переживут. — Слушайте сюда все! Представьте, что произойдет, если ситхен не закончит своё движение! Мы не знаем, кто там внутри, да это и не важно. Они все равно выберутся. Вряд ли будут в хорошем настроении. Нас вынуждают закончить процедуру. После принятия решения большинством голосов и оформления его на бумаге, потребуются наши подписи, ведь так? Лилиан?
Я уже заметила, что не могу определить, когда Доминик или Сайгош лгут. С дамой мне было легче.
— Да, — хрипло ответила женщина, вздохнула, вышла из толпы и села на первый попавшийся стул. — Вы должны подписать договор. Все, кто присутствует здесь. Если вы откажетесь, они будут мстить. — Зал погрузился в молчание.
— Мы имеем право хотя бы прочитать. Вот эти бумажки, которые раздавали в начале, и под которыми люди ставили подписи, это и был договор? Или вам удобнее, чтобы мы подписывали его вслепую? — Нельзя злиться, нельзя. Повторяю, а у самой руки дрожат от бешенства.
— Да. — Твердо и четко ответил Сайгош.
— Ещё есть? — Валерьянку надо пить мне и побольше. Так и хочется вцепиться кому-то в чешуйчатый хвост.
— Вон тот ящик, на столе. Подписи жителей города и ближайших поселков мы уже собрали. Мэр помог.
Антон с друзьями вынули пачку договоров и раздали каждому по два экземпляра. Все устроились читать. Даже включили еще две осветительные колонны.
— А почему по два листка? — не удержался любопытный Доминик.
— Один всегда должен быть с собой. Мало ли что. И перечитать на свободе лишним не будет, — веско ответил кто-то из старшего поколения. — У меня тоже вопрос к вам. Почему Польша отказалась принять волшебников? — Пан приезжий покрылся красными пятнами и отвернулся. Не хочет отвечать. Ладно, я попробую.
— Так, может, у них нет продажных мэров, как у нас. Или вся страна состоит из верующих. Каждое воскресенье все ходят на проповеди, молятся каждый день. Святая земля не место для фэйри.
Послышались смешки и ядовитые комментарии. Напряжение спадало, становилось легче дышать. Когда мы собрали все подписанные бумажки в общую кучу, Лилиан достала из внутреннего кармана монетку и положила сверху. В ту же секунду все услышали шелест падающих снежинок, в зале ощутимо похолодало, и звонкий смех хрустальными колокольчиками рассыпался над нами, одаривая надеждой и радостью.
— Помощь заслуживает подарка, волшебница, чего ты хочешь? — Холод окутал меня со всех сторон и вынудил прикрыть на мгновение глаза. Женский голос прошептал:
— Не бойся, смотри, ты в сказке. — Точно, "Морозко" называется. Снежная равнина, метель и я, в своей дырчатой шали и балетках. По колено в снегу. — А хочешь, оставайся здесь, с нами.
Я повернулась и замерла от восхищения. Высокая юная леди в ослепительном белом платье парила над поверхностью и разглядывала меня с любопытством учёного, поймавшего незнакомую разновидность таракана. Противно, но присмотреться не мешает.
— Спасибо, счастье видеть Вас уже роскошь для меня. Не смею просить о большем. — Я принялась рассматривать снег, надеясь, что склоненную голову примут, как поклон и признание. Кровь стыла в жилах, кожа приняла голубой оттенок, похоже, тут из меня получится неплохая ледяная статуя.
— Мы дарим тебе наше прощение совершенно безвозмездно. Увидимся. — Призрачный смех колючими льдинками коснулся моего лица и пропал.
Я снова в зале со всеми, вижу, как народ сгрудился вокруг стола и разглядывает грамоту, написанную светящимися буквами на выделанной коже, размером с приличную картину. Одна рамка стоит целое состояние. Меня непрерывно трясет от холода, обувь испорчена, и, кажется, кто-то оставил у себя мою шаль. Или я сама её выронила.
— Несса, что с твоим лицом? Ты же в крови вся! — Ольга бегом спустилась со сцены, вытаскивая из сумки спирт и ватные кружочки. Подруга молча принялась суетиться вокруг, обрабатывая порезы.
— Бумажки превратились в грамоту. Видишь, раритет получился. Теперь все думают, куда её девать. — Антон говорил и пристально рассматривал моё голубенькое дрожащее тело и юбку, на которой таяли последние снежинки. Он прикоснулся к моей ледяной руке и тут же отдернулся.
— Что случилось? Твоя кожа обжигает. И глаза стали другие, жуткие. Зрачок вытянутый, как у оборотня.
— Благодарность фэйри, колдун. Смотри и начинай бояться. Страх — полезное чувство, помогает сохранить жизнь. — С этими словами Сайгош завернул меня в свой тёплый пиджак, поднял на руки и понёс в машину. Ольга положила мне на колени сумку, поцеловала и обещала позвонить в ближайшее время. Потом захлопнула дверцу и помахала рукой, прощаясь.
Антон остался стоять на ступеньках возле входа.
Доминик вёл машину. Лилиан повернулась ко мне с переднего сиденья и протянула пару теплых носков:
— Возьми, они чистые. Спасибо тебе, я уже боялась, что нас на части порвут. До сих пор не могу поверить, что всё получилось.
— Йен? Йен, отзовись. — Я обшарила все карманы и принялась рыться в сумке. Где же он спрятался. Я прижала руку к животу и почувствовала, что под блузкой что-то есть. Расстегнула пуговицы, достала крылатика и поднесла поближе к глазам. После разговора в снегу, у меня что-то случилось со зрением. И не только с ним. На моей ладони лежало безвольное тельце с повисшими крылышками, стремительно теряющими краски и блеск. Я умоляюще посмотрела на дракона и протянула ему гибнущее существо. Сайгош вздохнул и отвернулся.
— Они не могут жить в холоде. Только в тепле и там, где есть цветы. — Но ведь феечки — волшебные создания? Значит, что-то ещё можно сделать! Я сложила ладони лодочкой и постаралась направить внутрь энергию, текущую во мне и сквозь меня. Закрыла глаза и представила, как нагреваются ладошки, как жизнь из них крошечными лучами проникает в сердце Йена. Вспомнила, как он серьезно сидел на краешке горшочка и рассматривал Аурелию, как весело и радостно кружились феи на полянке. Не знаю, сколько прошло времени. Мягкая рука Лилиан погладила меня по спине.