Поклонники с громадными букетами роз толпились в коридоре, загораживая проход и никому не уступая дорогу. Путем лести и выдуманных предлогов мне все-таки удалось просочиться и открыть дверь. В гримерной было полно народу. Все возбужденно обсуждали прошедшее представление, не замечая, как я шла к актрисе.
— Простите, пожалуйста, но мне нужен ответ всего лишь на один вопрос, — лучше бы я промолчала. Вся актерская братия дружно повернулась ко мне и зашипела, обнажая удлинившиеся клыки. О, супер, настоящий фильм ужасов!
Зарисовка 22. Продолжение.
Ой, какие все страшные! Сердце сжалось от ужаса. Попытка рассказать о цели моего появления, закончилась впустую. Онемела я от страха, что ли. В это же время артист, исполнявший роль Тибальта, поднялся со своего стула и подошел ближе:
— Пришли поговорить со мной? Я заметил Ваш интерес, готов спеть любую арию из спектакля лично, наедине. — Он коснулся моего подбородка, вынуждая поднять голову, посмотреть ему в глаза. Фигушки. Везде написано, что не стоит заглядывать в бездну, а то оттуда такое вылезет.
Я успокоилась и обернулась к девушке:
— О, спасибо, что помогли прийти в себя. Эти ваши зубы напугают кого угодно до дрожи в коленках. Я, собственно, к Вам, Лидия. Вы же дочь начальника архива? — Девушка изумленно прикрыла рот, спрятав клыки, и кивнула. — Мой жетон, я следователь из ОРСП. Это, — меня перебили.
— Мы знаем. — Опять Тибальт. Не отходит, стоит рядом, вторгаясь в личное пространство. Судя по острой боли в виске, пытается воздействовать на мозг. Давит. Хорошо, что мой первый учитель научил ставить защиту от такого вторжения. Хватило бы сил удерживать. Главное, не разговаривать с ним.
— Лидия, мне нужно знать, сколько завещаний написал Ваш отец. Дело в том, что в наличии имеется одно, предъявленное нотариусом. Наследником, согласно этому документу, является Ваш сводный брат. Вас это устраивает? Если да, то мы закрываем дело, завязываем бантиком и кладем на полку. — Девушка судорожно сжала руками голову, потом ненавидяще посмотрела на Тибальта:
— Вон из моей головы, придурок! Я хочу поговорить с ней. Выйдите все! — Как ни странно, артисты послушались и покинули гримерную. Только рыжий прислонился к стенке, прикидываясь торшером. Лидия устало провела пуховкой по лицу, согнулась, доставая из-под стола большой пухлый кожаный портфель. Она порылась там, потом достала листы, упакованные в прозрачный файлик:
— Вот. Завещание отец написал полгода назад. Все подписи и печати заверены нотариусом нашей семьи. Мне не разрешают обратиться в суд, а ведь уже пора? Полгода не прошло, но я хочу заявить права на наследство. Только не знаю, как это сделать, ведь днем мы спим.
— Можно взять бумаги с собой? Обещаю вернуть по первому требованию. Или передать судье вместе с Вашим заявлением, если хотите. Давайте прямо сейчас напишите, а я отнесу.
Вампир отклеился от обоев и подошел ближе. Можно подумать, у него плохо со слухом. На всякий случай свернула доверенные бумаги в трубочку и крепко прижала к груди. Мы попрощались с Лидией, и я побрела в обратном направлении, заранее прикидывая план действий. Рыжий приставучий нахал шел на шаг позади меня и нудил:
— У меня есть контрамарки на следующее представление. Хотите? Могу выделить четыре штуки. Или пять. Чуть не забыл, мы открываем клуб на набережной, там по четвергам будет мужской стриптиз, приходите, Вам понравится, я буду выступать обязательно. — Похоже, кто-то хочет меня задержать подольше в стенах знаменитого театра.
Монолог в исполнении одного актера прервался злобным шипением возле запасного выхода на улицу. Из-за двери выступила группа поддержки в виде двух клыкастых экземпляров, одетых в форму охранников. Они оскалились и недвусмысленно угрожали мне, загораживая проход. Рыжик тоже перестал доставать пустым разговором и снял маску, превратившись в опасного хладнокровного хищника. Им явно доставляли удовольствие страх и беспомощность жертвы, загнанной в угол, похоже, они впитывали эмоции буквально на глазах. Тибальт резко дернулся в мою сторону, я инстинктивно прижалась спиной к стене, прижимая к груди сумочку и сверток документов. Вампиры рассмеялись.
— Отойди от нее, — прошелестел холодный голос. — Ты не знаешь, что она такое. А я знаю. Оставь её мне и уходи, если не хочешь разделить участь Гордона. — Ужас, который охватил меня, невозможно описать словами. Как будто кто-то ледяными омерзительно влажными пальцами пробежался по позвоночнику сверху вниз, ввергая тело в состояние ступора, заставляя цепенеть мышцы и охлаждая кровь.
В это мгновение в двери врезался грузовик. Нет, ошибаюсь, всего лишь разъяренный демон. Пылающая фигура Лиала заставила вампиров отступить и пригнуться. Они шипели, выставив клыки, скрючив когтями пальцы, но не смели пошевелиться. Я посмотрела дальше по коридору. Пусто. Никого. Осторожно, по стеночке, вышла на свежий воздух, прячась за спиной неожиданного заступника.
На улице меня ждала серьезная головомойка. Шеф разозлился и, не откладывая выговор на завтра, решил донести свою точку зрения до бестолковой ведьмы прямо сейчас. Он навис над моей несчастной голодающей фигуркой, пытаясь внушить что-то серьезное. Я не слушала. Суп давно переварился, и желудок требовал более существенное подкрепление. Всегда хочу есть, если перенервничаю. Где-то посреди их возмущений явился Адайр, молча ухватил меня за талию, кивнул остальным зрителям, прощаясь, и потащил в машину.
Всю дорогу этот тип сердился, пыхтел и демонстративно молчал. И только, когда он собрался войти в дом вместе со мной, я не выдержала.
— Думаю, тебе пора назад, в ситхен.
— Нет, я останусь здесь сегодня. Для защиты. Ты же не думаешь, что они оставят произошедшее без последствий? Ночь — их время. — Адайр исчез в гостиной и появился на кухне минут через пятнадцать, уже переодевшись в майку, старые джинсы, босиком. Домашняя идиллия, ужин при свечах и Мег, в качестве прислуги. Я начинала потихоньку злиться. Совершенно некстати вспомнились слова Рель:
— У меня к вам вопрос, — Адайр даже не изволил голову поднять от тарелки с томатным супом. Ага, я, значит, должна доедать минестроне. А этому оккупанту — гаспаччо и отбивные! — Мег, чего это ты итальянскими рецептами увлеклась? — Брауни достала с полки книгу, давным-давно подаренную мне кем-то из клиентов.
— Вот. Мне Рель читает, иногда Дэклан. Тебе не нравится?
— Очень вкусно, спасибо большое. Хочешь, я тебя научу, будешь сама читать. — Мег поставила на стол корзиночку с домашним хлебом, погладила меня по голове, вздохнула и ушла. Оставила нас наедине. Чуткое существо, тактичное. Не желает участвовать в скандале.
— Адайр, я жду ответа.
— Ты что, не видишь? Я кушаю. — Ну вот, даже злиться теперь неинтересно. Ещё один любитель телевизора. Я сложила руки на груди, изображая крайне раздраженную особу. Оккупант посмотрел на это, фыркнул и продолжил нарезать ножичком отбивную.
— Говори, слушаю, — и вилку держит левой рукой! Воспитанный попался мужик, умеет столовыми приборами пользоваться. Витарр просто руками ел, не заморачиваясь с вилкой и ножом.
— Что ты здесь делаешь? К чему рисунок у меня на виске, кстати, не смывается, холера такая. И что имела в виду Рель, когда сказала, что тебя мне подарили?
— Йен — твоя собственность, знаешь?
— Помню слова Королевы. Только не вполне осознаю.
— Она решила, что тебе нужен мужчина, и отправила меня. Можешь пользоваться. — Адайр вернулся к поеданию отбивной. Между прочим, на ночь есть вредно. С другой стороны, голод не даст нормально выспаться, поэтому я взяла ложку и взялась за свой суп. Пока ела, до меня дошел очевидный факт.
— Так ты из-за этого пыхтишь и злишься весь вечер? Не держу, вали в свой холм после ужина. Жила как-то до сих пор без диктаторов, и дальше проживу. Только скажи, как краску смыть. Или нет, лучше спрошу у феечек.