— Подозреваю, предусмотрен и второй вариант решения судьбы поместья, нет?
— Да, Вацлав учел, что Вы, как большинство славян, не стремитесь обзавестись собственностью такого размера, — вот я не поняла, это намеренное оскорбление или что сейчас было? Себя, значит, они славянами не считают. — Он передал для Вас конверт с адресом своей внучатой племянницы в Херефорде. Вы же едете в ту сторону, он не ошибся?
Ни разу не была в Англии, откуда мне знать, в какую часть острова повезет меня Сайгош? Странные люди. Приняв моё молчание за согласие, Матиас облегченно вздохнул с чувством выполненного долга и принялся следить за дорогой. Несмотря на дороговизну топлива в наше время, машины летали в обе стороны очень интенсивно. Я завернулась в плащ, устроилась на мягком сиденье, и задремала, ощущая внутри солнечного сплетения стойкий огненный шарик, пока что размером с горошину. Хорошо бы он таким и оставался.
Матиас разбудил меня негромким гудком автомобиля, когда пробирался через небольшую пробку, образованную приличным караваном машин, стремящихся именно сегодня попасть на ту сторону границы. Я потерла лицо руками для того, чтобы быстрее прийти в себя после сна, и всмотрелась в окружающий мир через тонированное стекло Мерседеса. Дело шло к вечеру, люди стояли группами возле небольших кафе, а длинная очередь перемещалась с черепашьей скоростью. Так, или я плохо вижу, или нашего джипа здесь нет. Вот холера. Перед носом появилась фарфоровая чашка с горячим кофе. О, божественный запах. Уже допивая последние капли, я удивленно воззрилась на Матиаса. Он спокойно улыбнулся и продемонстрировал мне большой термос.
— Могу налить еще, если хотите. Только моя жена варит очень крепкий напиток, да, к тому же, он настоялся за время, пока мы ехали. Не стоит увеличивать норму, может плохо отразиться на сердце. Кушать хотите? Есть салат, отварное мясо, нарезанное, с соусом, свежий хлеб. — Предложение поесть пришлось кстати, и, не выходя из машины, мы с водителем перекусили. Остатки еды он сложил в корзинку и передал мне вместе с термосом. Моя светлость, конечно же, пыталась отказаться, но слушать меня Матиас не стал, аргументируя тем, что неизвестно, когда приедут ребята. Вполне возможно придется задержаться на день или два. А ему, видите ли, нужно срочно ехать назад. Все там развалится у них без его присмотра, так я и поверила, ага, конечно.
Стоя рядом с машиной, я смиренно выслушивала последние наставления пожилого мужчины, озабоченного тем, что он вынужден оставить меня одну, без документов, в таком опасном для одинокой беззащитной женщины месте.
— Агнесса, я признателен Вам за отказ от прав на собственность. Уж простите, но ведьма во главе клана полный нонсенс. И, как человек, умеющий ценить и уважать другого человека, прошу принять от меня в подарок кинжал, — он протянул мне серебряный кинжал в ножнах. Тот, которым отправил на тот свет Александра. Наверное, даже видеть не хочет это оружие, не то, что держать в руках. Матиас удовлетворенно кивнул головой, следя за сменой эмоций на моем лице.
— Конверт с адресом внучатой племянницы в корзинке, в специальном отделении. Вам предоставлены все права по выбору лица, которое унаследует замок. Может так получиться, что там, в Херефорде, большая семья. Выберите, пожалуйста, сами нового хозяина или хозяйку для нас. Мы полностью Вам доверяем. И последнее. Я уполномочен передать Вам подарок от Вацлава за снятие проклятия и возвращение ему человеческого облика. Чек в конверте и шкатулка, содержимое которой мне неизвестно. Вот она, примите её из моих рук. — Я поблагодарила Матиаса и взяла небольшую резную шкатулку. Судя по ощущениям, там, внутри, что-то живое. Аяй. — Агнесса! Не отвлекайтесь! Месяц назад Александр поймал странное существо, запер в клетке и никому его не показывал. Отдаю Вам и эту загадку. Мне оно ни к чему, как и кому бы то ни было из нас всех. Забирайте! — Матиас торжественно вручил мне большую клетку, завернутую темной сетчатой тканью, погладил меня по голове, видимо, сочувствуя дальнейшей судьбе одинокой ведьмы, и угнездился за рулем. Эй, это что, я тут одна останусь с таким количеством предметов? Нормальный подход.
— Один вопрос, шеф! — Дворецкий завел двигатель и опустил стекло. — А что из всей этой кучи сюрприз? Мне Александр обещал! — Матиас пожал плечами. Задумался, потом покосился на клетку, ткнул в неё указательным пальцем, и, помахав напоследок мне рукой, отчалил в обратном направлении.
Представьте себе картину. Очередь к таможне. Справа небольшая площадка с лавочками. На одной из них сижу я, нахохлившись от подбирающегося холода. Не лето на улице. Октябрь. Рядом стоит большущая корзинка, прикрытая полотенцем в красную и зеленую клеточку, зеленый блестящий термос на три литра, и клетка, замотанная темно-синей тканью, высотой мне до плеча. Вдобавок на моих коленях деревянная громоздкая шкатулка, сантиметров двадцать пять в длину и пятнадцать в ширину. Высота этого изделия неизвестного мастера тоже сантиметров пятнадцать, не меньше. Прическу мне делала дочка Матиаса, поэтому волосы убраны в непривычную мне корону: косу, обернутую вокруг головы. Ну, хоть не мешаются, и то ладно. Хорошо, что взяла ботинки, в который раз порадовалась, ноги пока не мерзнут. Решив начать исследование вверенного мне имущества с клетки, я аккуратно размотала ткань и уставилась внутрь. Клетка оказалась из чистого серебра с деревянным тонким дном. Внутри возвышалась крошечная горка грязных, воняющих чем-то гадким, тряпок. И что мне с клеткой делать теперь? Может забыть на лавочке, пусть кто украдет себе на радость? Нет, возьму с собой, Мэвис сделает из нее цветочный горшок. Она их из всего делает в последнее время, даже из разбитых чашек и пластиковых бутылок. Сердце сжалось от тоски по маленьким крылатым созданиям. Как там они без меня? Я без них — плохо, скучаю. Даже глаза на мокром месте.
— Если ты не завёрнешь клетку снова этой дурацкой тряпкой, я тут окочурюсь, яйца уже отмерзли на фиг, и горло болит.
На дне клетки обнаружился дрожащий фей, или эльф, или пикси. Постоянно забываю спросить у Рель, как правильно называть их мальчиков. Худой, грязный, в оборванных штанишках, босиком. Только нечесаная шевелюра и серые глаза указывают на то, что таки да, это, действительно, эльф. Одно крылышко повисло безжизненной тряпочкой, а второе всё сильнее дрожит от холода. Я стащила перчатку с руки, открыла дверцу и, стараясь не морщиться от мерзкого запаха, пригласила его занять место внутри. Пропала перчатка, но помыть мне мелкого грубияна пока негде. Судорожно передернувшись, перестала таращиться, ругая про себя слуг Вацлава. Могли бы и вчера отдать крылатика, что за люди, никакого милосердия. Странно подволакивая ногу, малыш умостился внутри перчатки, обреченно вздохнул:
— Даже сбежать не могу. Еще пара дней и все. Истаю.
— Булочка с клубничным вареньем не спасет? А ещё у меня есть горячий кофе. Нитки с иголкой скоро приедут. Сошьем тебе теплый костюм. Давай-ка вот сюда, в рукав плаща, спрячу перчатку. Так теплее? Вот съездим по делу в одно место, может, там себе дом найдешь, а, если нет, со мной вернешься. Познакомишься с Рель, Дэкланом, Мэвис, Йеном, остальных, прости, сейчас плохо помню по имени. У них свои дела в саду, поэтому на глаза попадаются реже. Знаю в лицо всех, а как зовут, забываю часто. Никто не обижается.
Говорила я больше для того, чтобы он освоился и понял, что ему никто не угрожает. Достала салфетку из корзинки, накрыла шкатулку, налила немного кофе в крышку термоса. Чашку-то Матиас увез. Разломила булочку с вареньем напополам и предложила голодающему. Он с трудом сглотнул и отвернулся.
— Не могу это есть. — У меня руки опустились.
— Почему? — Он зло посмотрел мне в глаза.
— Как? Разве ты не знаешь? Мы же приобретаем все качества тех, с кем живем. Я болен, и вылечить меня можно только одним способом. Но ты же ведьма, а, значит, жадина и скупердяйка! — Я так и опешила. Вылечится, отдам Рель, пусть она ему накостыляет за оскорбление. А, догадалась. Ему кровь нужна.
— На. — Я протянула ему безымянный палец левой руки. — Пей, если ты без этого не можешь. — Грубиян недоверчиво покосился на меня, потом сглотнул и резко впился зубами в кончик пальца. Больно. Такое ощущение, что тонкая ниточка протянулась от губ фэйри прямо к моему сердцу, вытягивая из него жизнь. Один глоток, второй, третий, и нахал оторвался от моей кожи, стирая кровь тыльной стороной ладошки и старательно облизывая остатки. Наверное, поэтому маленький народец причисляют к Неблагому двору фэйри. Из-за того, что им иногда по вкусу чужая кровь. Ну, что ж, у каждого свои недостатки, подумала я, собирая половинки булочки в салфетку.