Утро для меня началось с противного верещания в ухо:
— Проспишь, вставай немедленно. Скоро рассвет, а ты ещё не готова! — Персональный будильник с крылышками в кофточке ядовито — розового цвета и голубых шортиках подпрыгивал на подушке и всячески способствовал приведению меня в чувство.
— Ребёнка разбудишь, — проворчала я, — спать хочу!
— Ну, ты же не сердишься за какую-то пачку какао на свою лучшую подругу? Мы все здорово повеселились вчера, просто супер. Кстати, у родителей к тебе разговор, серьезный. Вставай уже, сколько можно валяться! — Феечка запрыгала прямо у меня на груди. Тушка брямкнулась на коленки и принялась щекотать мой нос кончиком крыла. Громкий чих, конечно же, разбудил Лию, пригревшуюся у меня под боком. Девочка села и, не открывая глаз, пробормотала:
— Встаю, щас встаю, — плюхнулась на подушки и сладко засопела. Розовые со сна щечки, спутанные чистые волосики, прелесть. Любопытно, а какая вторая ипостась у этого чудесного существа?
Садик позади дома занимал всего лишь сотку земли. Уход за растениями — медитация, разминка по утрам, необходимое заземление для моей сущности. Семья фей поселилась у меня еще до Перехода. Маленькие крылатые садовники помогают мне управиться с прополкой и посадкой однолетников. Полив, безусловно, на мне. А вот за появлением вредителей, слизняков, улиток следят феечки. Рассвет мы встречали вместе, каждый день. Я выползла на крыльцо, встала босиком на деревянную решетку под старой черешней и дёрнула за веревочку. Ведро перевернулось, остывшая за ночь вода вылилась на меня прохладным душем, и процесс просыпания успешно завершился.
Солнце сегодня вставало медленно, заранее осветив лучами облака, похожие на разбросанные по небу перья. Казалось, мир замер, в ожидании чуда, настолько торжественным воспринимался момент появления сияющего диска над горизонтом. Я смотрела на открывшуюся феерию, чуть прикрыв глаза веками. Помимо радости и хорошего настроения, есть еще и целительный эффект. Зрение сохраняется дольше. Но, только пока диск не полностью предстал во всей красе. Тогда глядеть на светило уже нельзя.
Мы сделали зарядку, в смысле попрыгали, помахали кто руками, а кто крылышками, и вернулись к делам. На кухне Лия уже суетилась возле плиты. Чайник кипел, горшочек с овсянкой стоял на столе, прикрытый полотенцем.
— Ребёнок, — принялась я за воспитание. — Кто ж так рано просыпается?
— Да, ладно, — вмешалась кнопка. — Я бы и поспала, так телефон звонил. Вам велели бегом на работу. Только без завтрака не пущу! — И девочка грозно перехватила деревянную ложку. Я вздохнула и села на табуретку, придвигая к себе тарелку:
— Лия, учись следить за собой. Не забудь позавтракать сама. К десяти часам придет полная женщина, Катерина Ивановна. Ты ей отдай синий флакончик, там настойка из перегородок грецких орехов для лечения щитовидной железы. Как принимать по каплям, я на листике написала и приклеила. Да, может еще Семёныч заглянуть, седой весь с бородой. Ты ему не открывай, просто скажи, что мазь пока не готова. Читать умеешь?
— Нет, — растерялась Лия.
— Ага, держи книжку, — вчера выкопала в ящике. — Букварь. Полистай. Вечером помогу разобраться. А каша вкусная! Спасибо тебе! И воды набери в бочку за домом, пусть отстаивается.
Джинсы, футболка, жилетка с карманами. Косынка на шею, спрятать амулеты. Перчатки в сумку. Пойду получать выговор.
В семь часов утра на улице не было ни одной собаки. Раньше, до Перехода, в каждом дворе жили эти друзья человека. По утрам хозяева выгуливали их, понятно зачем. Никак не могу привыкнуть к отсутствию лая. Собаки убегали одна за другой и не возвращались. Месяц всего лишь прошел, и ни одной псины в городе не осталось. Куда делись, живы ли, никто не знает. Я вернулась к той стенке, об которую вчера ударился мой ароматный преследователь. Грязное тёмное пятно отливало радужными разводами. Я провела рукой, никаких вибраций нет. Можно же посмотреть истинным зрением? Закрыла глаза, сосредоточилась, и! Нет, существа здесь не было. Получается, что оно ударилось, оставило часть плоти и свалило. Лучи солнца выбрались из-за двухэтажного дома и осветили след, оставленный на стене, сложенной из дикого камня. На глазах изумлённой публики в лице одной меня субстанция испарялась грязно-зелёной дымкой. Минута, вторая, и поверхность абсолютно чистая. Я пошла в отдел, размышляя о том, что бы это могло быть такое. К примеру, у Гарри Дрездена был череп, который обладал знаниями, сравнимыми по объему с Ленинской библиотекой. Может, и больше. Герой, конечно, вымышленный, но идея такого хранилища информации импонирует. У меня черепа нет, и Интернет полгода не работает. Остаются личные контакты.
Отдел Безопасности Иных Рас находится в трёхэтажном здании, на неприметной улице. Я отметилась у дежурного и поднялась на свой этаж. Все сидят на местах, никто и головы не поднял. Боятся что ли? Поздоровалась. За спиной раздались аплодисменты.
— Явилась. Ну, давай, проходи. Карл ждет тебя с нетерпением. Увидишь, тебя выгонят с треском! И лицензию заберут! — Я молча обошла Романа.
В кабинете начальника было пусто, только из-под стола раздавался шелест и, хм, ругательства. Я прислонилась к стене, сложив на груди руки. Карлуша вылез весь красный и злой. Увидел меня и разозлился еще сильнее:
— Опозорила на весь город! Еле выкрутился!
Я философски пожала плечами. Шеф подозрительно сморщился.
— Что, никто не предупредил?
— Нет.
— И про сменщицу ничего не знаешь?
— Нет.
— Ладно, садись. Твоя подруга третий день не приходит на работу. Линию связи в том районе не починили пока, так бы просто позвонили. Сейчас собирайся и двигай к ней домой. Разберись там. — И зашелестел бумажками на столе.
— У меня три вопроса, сэр. Первый — как мне добираться в ту степь, пешком что ли? Я и к вечеру не вернусь, не успею просто. Второй вопрос — кто это так здорово меня подставил с отчетом? И третий, последний. Вчера в парке за мной гнался зомби. Или умертвие. Оно здесь, прячется. Мы будем что-то делать с этим фактом?
— Будем, уже делаем. Я поручил это дело Роману. За прошедшую неделю у нас три жертвы, все в одном месте. Сегодня наряд оцепит парк, и по радио объявят, что входить и гулять там запрещено. Это всё? Вали, не мешай работать. — Карл сердито уставился на меня. Показалось или нет, что в его глазах промелькнуло красное пламя?
— А транспорт, шеф, далеко же, — стою на своём.
— Лови ключи, потом вернешь. Машина во дворе. И отстань уже от меня!
Взвизгнув шинами, старенький уазик вылетел на дорогу и свернул вправо. Второй вопрос решится сам собой, но, думаю, попозже. Бензин стоит дорого, отпускают его не всем, поэтому, как следствие, путь свободен. От былых пробок и следа не осталось. Дороги ухудшились, ямы, выбоины. Времени на размышления за вождением не оставалось. На выезде из города стояла машина и два мужика с жезлами.
— Откуда, куда, зачем?
— Из города, в посёлок, начальник послал.
— А кто у нас начальник? — ехидно усмехаясь, съязвил дяденька в форме.
— ОБИР, Карл Данторовский, звоните, проверяйте. — Выходить из машины не буду, мало ли.
— Проезжайте, будьте осторожны на дороге, — взял под козырек тот, что постарше.
На переезде тонкий противный голосок просветил меня:
— Скока можно стоять? Ты будешь ехать или где? Я уже утомилась ждать, пока ты заведешь этот тарантас и сдвинешься с места. — На зеркало уселась известная красотуля, скрестив ножки в аккуратных красных туфельках.
— Рель, ты серьезно думаешь, что я не в курсе, кто сидит в моем капюшоне? — Дребезжащий всеми запчастями паровоз протащился мимо, и вереница автомобилей из трех штук тронулась с места.
— Ну, вдруг удалось бы тебя провести, прикольно было бы! — Феечка сняла туфельку. Та держалась на кончиках пальцев и вот-вот должна была свалиться.
— У тебя только обувь красная или есть что из одежды?
— Курточка, потом одену, посмотришь, какая я красавица. Мама сказала, чтобы я искала себе жениха. Не понимаю, зачем. — Демонстративно задумалась потенциальная невеста. В этот момент я затормозила, и туфелька таки шлепнулась в недра ручного привода. Не слушая комментарии своего партнера, я вылезла и захлопнула дверцу. На обочине загорал красавчик в черной бандане, футболке с оторванными рукавами и длинным хвостом белокурых волос. Очки с затемненными стеклами скрывали глаза.