Я замотала головой так, что хрустнули шейные позвонки, и приложила все силы, чтобы вернуть контроль над телом, но было уже поздно.
Гордон Шайх подался ко мне и обхватил ладонями моё лицо. Тьма, сгустившаяся внутри колдуна, ринулась вперёд, а я не могла защититься! Спрятаться от неё!
Последним, что я услышала перед тем, как потерять сознание, было жестокое:
— Хорошая девочка, Ливианна. Слушай и запоминай.
Глава 13
— Ливи! Ливи-и-и! Ливиа-а-анна О-о-одли! Ну почему именно ты-ы-ы-ы!
Горестный вой на одной ноте растревожил спящее сознание и заставил приоткрыть глаза.
Я не ошиблась. Так причитать могла только одна особа — Силь.
— Ливи! — завопила она, увидев, как дёрнулись мои веки, и порывисто стиснула меня в удушающих объятиях. — Я думала, они догнали тебя!
— Кто? — я недоумённо захлопала глазами, пытаясь принять сидячее положение и осмотреться по сторонам.
Что произошло? Где я, и почему Сильвия меня оплакивала?
— Ну эти! Которые с утра осаждали твою лавку!
Подруга помогла мне приподняться и подоткнула подушку под спину. Растерянный взгляд охватил просторную комнату, выкрашенную в белый и пастельно-жёлтый тона, кокетливые занавески на окнах, подвязанные пышными бантами, и тонкую вуаль балдахина над кроватью.
Как я оказалась в спальне у Силь?
И почему голова раскалывается, будто её набили острыми гвоздями?
Вытянув дрожащую руку, я дотронулась до висков и поморщилась, на что тут же среагировала сирена-полукровка. Метнулась к изящному резному комоду, достала один из пузырьков и сунула мне в руки:
— На, выпей! Но только половину.
С подозрением оглядев знакомый пузырёк, я не без труда вынула пробку и понюхала содержимое. Пахнет лимонником, мятой и ещё чем-то свежим, бодрящим.
— Ливи, ты чего как неродная? — удивилась подруга, заметив, что я не тороплюсь пробовать неизвестное мне зелье.
— Что это? — в груди возникло странное ощущение неясной тревоги. Что-то внутри подсказывало мне, что брать непонятные вещи у посторонних опасно. Даже от той, кто называет себя моей подругой.
— Тебе память отшибло? — побледнела и без того светлокожая Силь, сжимая несчастный пузырёк с такой силой, что он едва не трещал. — Это же твоё фирменное бодрящее зелье! Сама его варила! Так, смотри на меня!
Я непонимающе уставилась на сирену-полукровку, гадая, чего она ко мне пристала. Где-то в районе сердца вспыхнуло что-то тёмное, чужеродное, но тут же пропало, оставив после себя едкий привкус раздражения.
— Ну? — буркнула я, глядя ей в глаза.
Хочется побыть одной, понять, что со мной случилось, и как я сюда попала. А она лезет ко мне с глупыми вопросами, нервирует и заставляет пить какую-то отраву.
— Как меня зовут? — пытливо спросила Силь, упрочняя зрительный контакт.
— Сильвия Клодэ, — смиренно ответила, в надежде, что назойливая подруга оставит меня в покое. И так голова болит, ещё эти расспросы.
Странно, я ведь ещё пару минут назад чувствовала лишь странную усталость, откуда взялась такая злость?
— А тебя как зовут? — она бесцеремонно вторглась в обрывки моих мыслей, не давая сосредоточиться на том, что происходит.
— Ливианна Одли! — будто со стороны услышала свой сердитый тон. — Заканчивай этот цирк, лучше скажи, что я делаю в твоей спальне?
— Цирк? — Силь обиженно шмыгнула носом и поджала губы. — Вот так, значит? Я тут мечусь в неведении, а ты…
— Перестань, — вздохнула я, не понимая, отчего вдруг сорвалась на лучшую подругу. Она же беспокоилась. И если я дам волю раздражению, скопившемуся внутри, будет некрасиво. — Что со мной произошло?
— А что ты помнишь? — ответила она вопросом на вопрос.
Ещё одна привычка, которая меня выводит из себя, несмотря на нашу давнюю дружбу. Всё, Ливи, не нервничай. Дыши ровно.
— Мы с тобой куда-то бежали, — я закатила глаза к потолку, вспоминая, что было с утра. — Потом, кажется, я споткнулась и упала. А сейчас я здесь. Голова ещё болит, наверное, приложилась о брусчатку.
— Плохи дела, подруга, — Сильвия села рядом на краешек постели и заключила меня в сестринские объятия. В один момент стало тесно и неудобно, да ещё и руки подруги казались холодными и липкими. Неприятно.
Я повела плечами, стараясь высвободиться из цепкого захвата, и подруга, уловив перемену в моём настроении, тут же отсела на другой край.
— Ливи, я тебя чем-то обидела?
— Не помню, — честно ответила ей, не испытывая ни капли раскаяния. Мне и так плохо, я не просила меня тискать, как плюшевого медвежонка.