Тело сотрясалось крупной дрожью, судя по звукам народ стекался к мэрии, но в нашем переулке не было никого, кроме нас троих. Краем глаза я заметила, что дракон над городской площадью, но отчего-то не может ни приземлиться, ни взмыть вверх.
— Спрашиваю последний раз, Ливианна Одли, ты предпочитаешь быть живой или мёртвой?
Гордон, теряя терпение, сделал шаг в мою сторону. Я же заметила справа от себя толстую ветку и принялась выжидать удобный момент, чтобы её схватить.
— Зачем я тебе нужна? — решила потянуть время и, затаив дыхание, шагнула вправо. Один рывок и ветка будет моя. Ерунда против сильного колдуна, но всё же какое-то оружие. Может, хоть Сильвии удастся сбежать.
— От тёмных колдунов и светлых ведьм рождается одарённое потомство, — снизошёл до пояснения Гордон Шайх, а меня передёрнуло от одной только мысли делить с ним постель.
Ещё и слово такое подобрал. Ужас!
Как будто речь не о детях, а о щенках или котятах.
— Ни за что! — выкрикнула и бросилась в сторону, обхватывая пальцами шершавую кору.
Наотмашь ударила ею Шайха, но он вскинул руку, и ветка об него сломалась! Он что, железный?
— Какая же ты дура, Ливианна Одли, — ядовито прошипел Гордон и, ловко перехватив ветку, выдернул её из моих рук.
Я вскрикнула, чувствуя, как сдирается кожа на ладонях. На тыльной стороне выступили красные бисеринки крови, наливаясь с каждой секундой. Та самая волна гнева, что пленила меня после воздействия Шайха, затопила с головой, и я бросилась на него, забыв об опасности!
— Получай! — завопила, пытаясь выдрать клок волос из густой шевелюры, но тёмный колдун без труда оттолкнул меня и влепил хлёсткую, жгучую пощёчину.
Левая часть лица болезненно пульсировала, в ушах звенело так, что я не слышала собственных мыслей. Гордон достал из кармана небольшой нож с чёрной ручкой и нарочито небрежно подкинул его в воздух.
“Это конец!” — обречённо подумала я, подаваясь назад и обнимая бледную, трясущуюся Сильвию.
Но едва колдун занёс над нами нож, как на него спикировал белый хищник и сбил мерзавца с ног! Зефирчик!
Но как он изменился!
Из крупного, ленивого кота с пухлой попой и вихрами на голове, фамильяр превратился в хищную зверюгу размером со льва, состоящую из мощных, литых мышц. Издав утробный рёв, кот принялся топтать поверженного колдуна и рвать на нём одежду, а я упала на мостовую рядом с Силь.
— Ты как? Очень плохо? Где болит? — непрерывно бормотала я, обхватив ладонями влажное от пота лицо сирены-полукровки.
Сильвию трясло, губы посинели, а на подбородке виднелись бурые разводы от выплюнутой крови.
— Всё будет хорошо, — слабо улыбнулась Силь, блеснув острыми иголочками клыков. — Ты девочка сильная, умная, Эрдан тебе поможет. Вы справитесь, уедете из Хеленсбурга и…
Она не договорилась и снова закашлялась, а у меня внутри будто лопнула натянутая струна. Грудь разрывалась от невыносимой боли, по щекам бежали слёзы, застилая глаза. Хотелось рвать и метать, кричать в голос от безысходности!
Прижав к себе слабеющую подругу, я судорожно обхватила её руками и прошептала на ухо:
— Мы уедем, Силь. Втроём. Я тебя не брошу. Найдём тебе самого горячего ведьмака столицы и погуляем на твоей свадьбе, только живи, хорошо?
— Обещаешь? — вымученно произнесла сирена, а уголки губ слабо дёрнулись в улыбке.
— Даю слово, — кивнула, тяжело дыша.
Надо срочно что-то делать. Ментальное воздействие Шайха убивает Сильвию и творит нечто непонятное со звериной сущностью Эрдана. А значит, есть только один выход: мне жизненно необходимо обезвредить колдуна.
Любыми средствами.
С жалобным воем Зефирчик отпрыгнул от Гордона, тряся вихрастой башкой. Морду моего фамильяра пересекала длинная царапина, а шерсть вокруг неё постепенно становилась красной.
— Это все твои фокусы? — вкрадчиво спросил Шайх, угрожающе надвигаясь на меня. Испачканный нож тускло блестел в бело-голубом свете луны, одежда на колдуне была порвана, волосы всклокочены, а левую ногу он как-то странно подволакивал.
Но даже в таком состоянии я не была с ним на равных. Оружия под рукой не было, и Гордон ловко опрокинул меня на землю, а сам навис сверху, занося над головой нож.
— Есть что сказать напоследок, Ливианна? — насмешливо поинтересовался колдун, вжимая меня в неровные камни, впивающиеся в спину, а второй рукой сдавливая шею.
“По крайней мере я сделала всё, что могла,” — мелькнула в голове обречённая мысль. Слёзы уж высохли и пощипывали кожу на лице. Раны на ладонях саднили, не давая потерять связь с реальностью, сердце билось с такой силой, что вот-вот было готово проломить рёбра и устремиться вверх, к Эрдану.