— Полагаю, дня за четыре управимся. Ты сможешь отдохнуть, а мне надо будет работать, — признал он сам.
— И когда мы поедем?
— Послезавтра.
После этих слов он не смотрел на меня, а мне, что удивительно, хотелось обратного. Сидеть так близко к господину и есть спокойно совсем не получалось. В отличие от господина, я, хоть сытой и не являлась, а к еде почти не притронулась. И быстро сбежала, чтобы на следующий день с удивлением обнаружить, что к господину пришла женщина.
Она выглядела элегантно и ярко одновременно. Дорогое шёлковое платье с запахом чудесным образом подчёркивало все изгибы чувственного женского тела. Стоило ей приподнять ножку для нового шага, как между алых лоскутов ткани показывалась светлая, словно молочная коленка. Я, хоть и девушка, а невольно любовалась и длинными ногами красавицы, и покачивающимися при ходьбе бёдрами. Смотрела на неё снизу вверх. Отметила и тонкую талию, перемотанную широким поясом, и пышную грудь, мерно вздымавшуюся на каждом вдохе. Острые плечики показывались из-под ворота платья, а тонкая шея то и дело пряталась за прядями жгучих чёрных волос. Восхитительный контраст. Понимая, что женщина вот-вот скроется в покоях господина, я набралась наглости, подошла ближе, будто мне надо было в кухню пройти, и взглянула на лицо красавицы. Острый подбородок, губы сердечком, слегка вздёрнутый носик и большие синие глаза под бровями, идеально повторяющими форму ивовых листьев.
— Кто она? — спросила я у служанки, чуть ли не вбежав в кухню.
— Кто? — девушка подняла взгляд от посуды, которую натирала.
— Женщина в платье, — потребовала я, покусывая изнутри щеку от нетерпения.
— А… — служанка будто потеряла интерес. — Блудница. Господин иногда заказывает, если надо срочно восстановить магическую энергию. Всегда одну и туже. Госпожа Райя её ненавидела.
Открыв и закрыв рот, я так ничего не спросила. Хотела получить ответы, а достался новый вопрос: кто такая Райя?
— А Ная где? — я решила, что про госпожу лучше вызнавать у неё.
— Отправилась в город за продуктами и тканями.
Я сцепила собственные пальцы и по очереди сжимала то одну руку, то другую. Что за блудница? Кто такая Райя? Господин вызвал бы ту женщину, если б нас не наградило печатями помолвки?
Нет! Решила я, это меня не касается. Приложила ладошки к разгоревшимся щекам и закрыла глаза. На секунду меня поразила вспышка.
— А это что было?
— Ничего не было, — медленно проговорила служанка, смотря на меня. — Только посуду мою, и всё.
Я закусила нижнюю губу. Может, показалось?
Из кухни идти обратно в свою комнату не хотелось. Во-первых, пришлось бы проходить мимо покоев господина и слышать, как именно он подпитывался. Во-вторых, мне вполне хватало первого. Поэтому я обулась и пошла к пристройке, но не по веранде, а через внутренний сад. Я собрала готовую мазь в баночку и осталась в пристройке, не желая возвращаться в главный дом, пока блудница не уйдёт.
Так и ждала, пока тканевая дверь на деревянном каркасе не отъехала в сторону, показав господина. Усталого, измученного господина. Теперь помимо синяков под глазами, он выглядел бледным и сероватым. Так выглядит то ли больной, то ли тот, кто съел плесневелых овощей и готовится в любой момент извергнуть их обратно. Это так он восстанавливается?
Следом показалась красавица-блудница. Платье и причёску она поправляла на ходу, а её губы сомкнулись в тонкую линию. Женщина присела в спину господина, который на неё так и не взглянул, склонила голову и уже менее уверенно пошла в сторону главного входа.
Оказавшись на свежем воздухе, господин запрокинул голову, прикрыл глаза и ненадолго остался так. Затем он глаза открыл и огляделся, заметил меня и пошёл ко мне. Когда он подошёл, я вытянулась и подняла подбородок, стараясь казаться хоть немного выше. Господин осматривал меня так, словно хотел что-то найти.
— Надо кое-что проверить, — хрипло произнёс он. — Не бойся.
— Я и не боюсь, — ответила честно, но сама в своих словах засомневалась.
Коэн усмехнулся и наклонился ко мне. Взял двумя пальцами под подбородок и мягко коснулся моих губ своими. Запах от него был, скажу прямо, не очень. Я отпрянула, а господин и не пытался удержать.
Он нахмурился, прикрыл глаза и схватился за переносицу. Выругался. Тихо.
— Я не испугалась, — оправдалась зачем-то.
— Верю, — всё ещё хрипло ответил он и закашлялся. — Печать начинает действовать.
— О, — только и смогла сказать я. — А как?
Губы господина недовольно искривились. Я понадеялась, что расскажет, но он лишь потрепал меня по волосам и попросил собираться. Выезжаем, предупредил Коэн, ранним утром, даже солнце не успеет встать.