Император отпрянул от меня как ошпаренный. Я судорожно икнула и села, неосознанно стирая тыльной стороной ладони следы от поцелуя со рта. Слуга в коричневых одеждах приставил к моему горлу остриё копья. Император прижимал покрасневшие пальцы к раздражённым, блестящим капельками крови, губам.
— Ты это нарочно? — он всмотрелся в алые подтёки.
— Нет! Простите, — я в ужасе припала лицом к земле, понимая, что облажалась хлеще некуда.
Нежную кожу шеи кольнуло, это слуга упёр остриё копья в мою шею, со спины.
— Коэн не ходит поджаренным, — заметил император ровно. — Не верю, что он не прикасался к тебе.
— Это так, — смутилась я и почувствовала, как отстранилось остриё.
Услышала, как молча отошёл слуга.
— Тогда почему меня ты, ведьма, стремилась поджарить? — в вопросе не звучало угрозы.
— Я не желала, — тем не менее страх не отпускал, собираясь тяжестью в груди, комом в горле, щипал в уголках глаз. — Простите, владыка. Я совсем неумелая. Не справляюсь с собственной силой.
Вплотную ко мне остановились два чёрных сапога, украшенных серебристыми ремешками. На мгновенье показалось, что он подставит носок сапога под мой подбородок и приподнимет. Император не Коэн. Не зная, можно ли, я сама задрала голову и уставилась в спокойное, но сбитое с толку прекрасное лицо. Теперь, когда я смотрела на чуть сведённые брови, на ясные синие глаза, на губы, израненные моим огнём, император совсем-совсем не казался мне страшным. Наоборот, хотелось податься к нему навстречу. Помочь справиться с тем, что сама же и натворила.
— Можно? — я неуверенно поднималась на ноги.
Запустила руку в рукав и выудила баночку, в которой почти не осталось исцеляющей мази. К нам шагнул слуга, но, поколебавшись, так и не подошёл. Шатёр заполнили ароматы целебных трав, а я набрала жирной мази на подушечку большого пальца и провела ею по нижней губе императора.
— Как же ты хочешь быть со мной, если касаться нельзя? — склонил он голову, помогая мне дотянуться.
— Я не знаю, — мои щёки тронул румянец.
— Ведь ты его вея, — взглядом император изучал мои волосы, — и ученица.
— Только ученица, — смутилась я ещё больше и отступила, сплетая пальцы рук в замок, невольно разглядывая руку в плотной охотничьей перчатке.
Это не укрылось от взгляда императора. Он протянул ко мне светлую, нежную подобно бархату руку. Коснулся запястья и, о ужас, поддел когтем большого пальца край перчатки.
— Сагамию сюда, — приказал слуге, не отводя взгляда от проявившейся вязи.
Глава 53
Муроми
Можно было бы и догадаться, что Сагамия не захочет выпускать такую находку из рук. Однако для него подобный шаг довольно спешен. Но, как руку ни крути, а на ней всё равно изображена огненная печать помолвки. Одна из самых сильных, а если учесть, что и ведьма огненная, то Коэн явно этого хотел.
Обидно. Почему он не рассказал? Разве я не рассказывал ему столь личного? Разве не обязан он рассказывать столь же личное мне? Все знали о том, что Сагамия захотел жениться на Райе, и об их размолвке, до меня. Это Рёмине рассказал мне и про первое, и про второе. И вот, опять.
— Это ошибка, — не дожидаясь вопросов начал Коэн, едва переступив порог и взглянув на нас с его ведьмой. — Мы лишь хотели спрятаться от дождя.
В голосе друга смех. Надо мной? Над девушкой? Над ситуацией? Как же сложно.
— Отпустите её, владыка. Слышите, девушка уже скулит, — Сагамия всегда такой, говорит прямо, но о важном умалчивает.
Посмотрев на ведьму, которая закусила нижнюю губу и зажмурилась, я выпустил её руку. Девушка тут же принялась её разминать и поглаживать, но на боль не пожаловалась. И как я должен был понять, что ей неприятно?
— Она изъявила желание остаться со мной, но твоя печать мешает.
— Вы уверены, что правильно её поняли, владыка? Кай, будь добр, оставь нас.
Я махнул слуге рукой, и он повиновался. Сагамия ухватился за переносицу. Опять ему что-то не нравится.
— Муроми, — начал он, едва мы остались втроём. — Может, Летта тоже выйдет?
— Что ты намерен скрывать от своей избранницы?
— Она не моя избранница.
— Тогда сними печать.
— Не могу.
— Вздор! За две недели точно управишься, а после передай ведьму мне. Я тоже хочу её силу.
— Муроми, — Сагамия развёл руками, — я не могу снять эту печать. Всё несколько сложно. Позволь объяснить?
Опустившись в кресло, я позволил. Сагамия указал ведьме тоже опуститься и сел рядом с ней. Он почему-то начал с их знакомства, с того момента, когда решил, что перед ним полукровка. Рассказал про то, как ощущал тогда и теперь её энергию, а ещё поделился, что на ведьме есть другие печати — они-то и мешают снять помолвочную.