Пальцы внутри меня то медленно, то яростно толкались вглубь. Так волны ритмично набегают на берег и откатываются обратно лишь для того, чтоб возвратиться с новой силой. Огонь трепещет, разгораясь всё сильнее.
Император царапал зубами по шее, но не кусал, а спускался всё ниже.
Я стонала, жмурилась, искала опоры руками. Мою кисть сжали. Я переплела пальцы с мужскими. С чьими?
Губы императора коснулись напрягшегося соска. Сжались и отпустили. Язык обошёл ареолу по кругу. Губы втянули горошинку соска в горячий рот, сорвав с меня новый стон, а мужские зубы подарили острое, горячее желание.
Меня обдавало жаром. Я уже не стонала, кричала, просила, молила меня не оставлять.
— Не сейчас, — услышала голос. Чей?
— Я хочу, — чуть не плача. Я.
— Мы здесь, — моё лицо покрыли нежными поцелуями.
Едва ощутимые прикосновения мягко прошлись по моим векам, по вискам, по лбу. Мою руку всё ещё держали. Крепко, но с заботой.
И вновь отстранились.
Снова холод. Снова дрожь. Я потянулась руками к наклонившемуся ко мне мужчине. Впилась пальцами в светлые пшеничные пряди. Господин обнял моё лицо, а его язык захватил мой рот. И в это же мгновение я ощутила, как другой язык, весьма умело, коснулся моего клитора.
Новый стон. Новая волна жара. Я выгибалась. Металась. Горячий язык проник внутрь. Терпкий игрался с моим. Меня накрывало то вспышками света, то погружало в беззаботную тьму. Я будто оказалась в центре шторма, в самом сердце бури. И в то же время я знала, что в безопасности, что могу им доверять. Они оба здесь. Оба со мной. Оба мои.
Тянулась к ним и в свете, и во тьме, и в отблесках огня.
— Красиво, — мурлыкнул император, обнимая меня со спины.
Я лежала всё в той же постели, на боку. Император лежал за мной и наблюдал, как на кончиках моих пальцев плясали язычки пламени.
— Совсем не горячее, — дивился господин, который лежал передо мной и держал меня за разгорающуюся руку.
Мне было хорошо и спокойно. И не страшно, что я не понимала, как пламя затушить, и откуда оно вообще взялось. Только лёгкое чувство обиды не покидало из-за того, что я всё ещё голая, а они так и не разделись. Если ещё и обутые, имела ли я право отругать мужчин за то, что прямо в сапогах забрались ко мне в постель?
— Опять истерика?
— Не похоже. Что тебя так веселит, Капелька?
— Вы двое, — я смущённо отвела взгляд от пристальных зелёных глаз. — Вам не кажется, что это не честно? На мне совсем нет одежды. Даже одеяла нет. А вы…
Господин высвободил свою руку из моих пальцев. Поднялся, а я заметила, что он без обуви. Коэн ухватил свободный край одеяла и накинул на меня, заворачивая и, как-то ревностно, протискивая шерстяную ткань между моей спиной и грудью императора. Будто опомнился и пытался отгородить меня от другого мужчины, заявить вновь, что я только его, как всегда напоминал Того Данну.
Смешной. Не торопился лечь обратно. Обулся, но и уходить не спешил.
— С утра во дворец привезут юную Дзюн, — начал Коэн, обращаясь вроде не ко мне. — Надо подготовиться.
— Верно, — нехотя согласился Муроми, тоже не спеша покинуть мою комнату.
— Вот и хорошо, — я плотнее укуталась в одеяло. — Хоть высплюсь, пока все заняты.
— Ты тоже будешь занята, — сказал не господин, но император. — Моя женщина просто обязана встретить невесту принца.
Мне хотелось ответить, что я, вообще-то, человек, и просто обязана поспать, хоть немного. Только запнулась. Щёки и уши обдало жаром, едва Муроми назвал своей. Губы растянулись в глупой улыбке.
— Верно. Выспись хорошенько. Поднимут с утра, — спас меня Коэн почему-то хмурясь. — Мы пойдём.
Глава 63
Господин не обманул. Рис подошла ко мне, едва забрезжил рассвет. Мягко растолкала и сообщила, что купель готова. Сонная, с трещащей головой я натянула первое попавшееся платье, не заботясь о нижних одеждах, и отправилась за служанкой. Вода в купели казалась слегка прохладной, а ещё была невероятно ароматной. Не знаю, что за травы заварили для моего купания, но в мыслях прояснилось. Следом за ясностью в мою жизнь возвратился стыд.
Что это вообще вчера было? С ужасом думала я, всё глубже уходя под воду и не желая никогда выныривать. Что бы сказал отец?..
Прогнал бы и отрёкся, решила я, а после вспомнила, что сама уже успела из дома сбежать. И рассмеялась. И закашлялась.
Вода попала в нос и рот. Пришлось спешно вылезать из купели, валясь на прохладный пол.