— Нет, я ему точно не понравлюсь, — повторила Дзюн. — Я не гожусь Его Высочеству принцу, я его недостойна.
— Постой-ка! — не выдержала я. — Что ты сказала? Недостойна кого?
— Рёмине. Он же тако-ой.
— Наглый? Невоспитанный?..
Чем сильнее я распалялась, позабыв о вежливости и дозволенных рамках, тем больше округлялись глаза девы Хасели. В конце концов, она не выдержала и положила ладошку на мой рот.
— Как можно такое говорить? Неужели вы никогда не мечтали хотя бы раз оказаться с ним? — поняв, что произнесла глупость, Дзюн плотно сжала нежные розовые губы. — Скажите, вы ведь мечтаешь выйти замуж за… Вы ведь выйдете замуж за самых завидных женихов Саада! Вот и я очень хочу за Рёмине. Неужели не ясно?
Вздохнув и прикрыв глаза, я убрала её руку со своего рта. Дзюн беспокойно поднялась и заходила по комнате, словно это могло как-то помочь ей собраться с мыслями после явно слишком насыщенного дня. Однако после каждой двойки-тройки шагов дева останавливалась и выжидательно поглядывала на меня.
— Во-первых: не мечтала. Во-вторых: вы за него выйдете, всё уже решено. В-третьих: не пожалейте о желании своём.
— Как можно? Летта! Вы же не против, если я назову вас по имени?
— Не против! — рассмеялась я от напряжения. — И на ты тоже можно. Возможно, я лишь пару раз встретила принца, но осмелюсь сказать, вы с ним ещё не знакомы, так что зря волнуетесь.
— И вы тогда на «ты», — отстранённо произнесла Дзюн, заламывая свои руки.
Она всё вышагивала по комнате.
— Нет, я его недостойна, — безнадёжно шептала дева.
И как-то так получилось, что с того дня общаться стало легче. Я почти целыми днями находилась возле Дзюн. С горем пополам мы перешли с официальной речи на дружескую. И каждый раз, когда вопрос касался грядущей помолвки и свадьбы Дзюн с принцем, она всё чаще обращалась за советом не к Райе, а ко мне. И чем сильнее приближался день их помолвки, тем чаще моя новая подруга в свободное время выходила из дворца и будто пряталась в саду. Там имелся чудесный укромный уголочек, который я выбрала себе для медитаций и тренировок. Там же тихонько присаживалась на каменную скамью Дзюн. С собой она брала вышивку, а свою компаньонку прогоняла, убеждая её, что остаётся не одна, а со мной.
— Она же ни на что не реагирует, — замечала Мия.
— Нет, она нас точно слышит. Дольше двух часов подряд Летта в медитации никогда не сидит. И, время! — завершила Дзюн весело и громко.
Вздохнув, я открыла глаза и потянулась. Господин уехал на следующий день после того случая, а мне велел постараться найти общий язык с Дзюн, с чем я и без его подсказок справилась. Более того, за то немногое время, что мы успели познакомиться, Дзюн стала мне почти как сестра. Хорошая, добрая сестра, которую мне бы хотелось иметь, а не те сёстры, которые у меня были прежде.
Господин согласился, что гарпий убивать не хотели, но добавил, что произошедшее очень и очень плохо. Император отправил его к гарпиям, как самого понимающего гарпийский язык, пояснять ситуацию. Меня господин брать с собой отказался. Потому я лишь наблюдала со стороны, как он воспользовался заряженным амулетом, похожим на тот, что мне давала Мара, и переместился. Я же осталась во дворце и, подобно Дзюн, всеми возможными способами ускользала от образовавшегося жениха. Например, уходила в медитацию в то самое время, когда он освобождался от дел.
— Время, время, — пробубнила я, подавляя ответную улыбку.
— Мне помощь нужна, — вдруг скуксилась Дзюн. — Завтра церемония. Моя матушка приедет.
— Здорово же? Маму повидаешь.
Вместо ответа Дзюн закусила губу и нахмурилась. Плечи её опустились. Я подсела ближе и накрыла её руки своими, в немой поддержке.
— Матушка мной вечно недовольна. И мне так ни разу не удалось пообщаться с принцем, — опустив голову, она продолжила тише, а голосу Дзюн надломился. — Мне не по себе во дворце. Ты кажешься свободной, а Райя говорит, я не имею права вести себя так. Она всё давит с правилами, напоминает, что матушка на меня надеется, что у меня очень ответственный статус.
— Мне тоже неуютно, — обняла я Дзюн. — Но я не знаю, что тебе сказать. Прости.
Отстранившись, я увидела, как Дзюн быстро смахнула не успевшие скатиться слёзы. Подумав, что надо как-то её поддержать, я было раскрыла рот, но сказать ничего не успела.
— Ведьма, — раздался поодаль спокойный голос императора, и мы с Дзюн одновременно вздрогнули.