— Ага… — пробормотала Алена. — Понимаю… Ты ей свои статьи показывала? И она их зарубила?
— Вот еще, — дернулась всем телом Майя, — Маркуша все устроил, я ни у кого ничего не просила. Просто пришел и сказал: будешь писать для начала вот для этого еженедельника. — Майя ткнула пальчиком в журнальчики. — И все.
Алена не стала вдаваться в подробности. Самолюбия у рисованной принцессы было предостаточно. Майкиному замужеству, безбедному, беспечному и бездетному (разве могут быть дети у Питера Пена или Дюймовочки? Нет, леденец на палочке приватизирован Майкой пожизненно и по наследству не передается!), завидовало пол-Москвы, но Алена знала, что сама Майка комплексует, видя, что бывшие сокурсницы успешно делают карьеру.
— На самом деле эти статьи — это так, ерунда, для отвода глаз, — небрежно произнесла Майя.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня есть кое-что посущественней… Кое-что, что произведет ба-а-альшой переполох. И очень скоро!
— Где произведет переполох? — не понимала Алена.
— Там, — Майя подняла глаза к потолку.
— Ты о чем, Майка?
— Я пока не могу тебе сказать. — Майя приняла важный и таинственный вид. — Но скоро у меня будут такие материалы… Закачаешься! Разоблачительные. В высшей степени!
— Ой, ты меня заинтриговала! — произнесла Алена, только чтобы польстить подружке. Она не очень-то верила Майке. — И кого разоблачать будем?
— Мафию, — серьезно ответила Майя. — И коррупцию на самом верху.
— Коррупцию — в чем?
— Нелегальный бизнес. Проституция и наркотики.
— Ну ты даешь! Откуда же у тебя такие материалы?
— Да так… Секрет. Я кое-что случайно узнала, подумала, навела справки и поняла, что напала на золотую жилу. Удалось уломать кое-кого, мне обещали достать документы, видеозаписи… В общем, это будет бомба.
— А Марк тебе твои материалы поможет напечатать? — выдвинула предположение Алена.
— Ты что?! Он ничего не знает! Иначе он бы меня уже давно дома запер и охрану приставил! Нет, Марику и знать не надо. Да и никакая помощь мне не нужна! Когда моя «бомба» будет готова — все средства массовой информации сами встанут в очередь с протянутой рукой, вот посмотришь! Но пока я не хочу ничего рассказывать. Чтоб не сглазить.
— Ну, раз не хочешь, так не надо, — согласилась Алена, гадая, что, по разумению вечного ребенка, может называться «бомбой».
— Зачем этот детектив Усачу занадобился? — вдруг вернулась к оставленной теме Майя.
— Хочет стравить частников с милицией.
— Бог в помощь. Вернее, дьявол. А я могу на запись прийти?
— Он в прямом эфире будет. Ты же знаешь, у Усачева в передаче всегда есть «живые» пятнадцать-двадцать минут для тех гостей, на которых он делает особую ставку. Если ему удастся детектива расколоть, так сразу в эфир пойдет. А при записи, ты же понимаешь, начнет гость права качать: вырежьте эти слова, вырежьте те…
— И чего Касьянова в нем нашла, в этом детективе, интересно? — презрительно прищурилась Майя.
— Оно тебе не до фени?
— И он согласился?
— Как видишь.
— Я бы на его месте не пошла к Усачу. Он своих гостей уделывает, как котят!
— Тем не менее людям приглашение в передачу льстит. Как любит говорить Усачев: «Вам трудно себе представить, как далеко может завести человеческое тщеславие!» И, как видишь, он прав: на передачу ломятся желающие явить миру «автопортрет», а зрителя присасывает к экранам.
— Циник он, твой Усачев. Ему надо было назвать свою передачу не «Автопортреты», а «Ню»[2]!
— Или — «Автоню»! — засмеялась Алена. — Гости-то сами раздеваются!
— Ага, после такого промыва мозгов, который Усач устраивает, и не то сделаешь! Впрочем, если этот дефектив Касьянову ухитряется выносить, так ему и Усачев не страшен.
— Сдалась тебе Касьянова!
— Думаешь, Усачев его расколет? Этот детектив, он же сам бывший мент, своих не продаст!
— Обычно у Димки сбоев не бывает, ты же знаешь. «Вам трудно себе представить, как далеко может завести человеческое тщеславие…»
— Ты с ним разговаривала?
— С Кисановым? Да.
— И как он тебе?
— Не так прост, как кажется. Сдержан в манерах, смотрит мягко, но чувствуется определенная жесткость в характере… Думаю, мужик порядочный, но не слюнтяй. Такой, знаешь, тип, с принципами…
— Мент, одним словом, — подытожила Майя. — Хоть и бывший. Пусть Усачев меня в передачу пригласит: если у мента окажется тщеславия недостаточно, то перед красивой женщиной он наверняка дрогнет!
— Майка, ну смотрю я на тебя и не понимаю: ты и впрямь глупая или придуриваешься?