И не могу.
Не могу!
Слишком сладко мне сейчас, тело все еще прошивают афтешоки оргазма, а губы охотника творят что-то невероятное со мной. Плевать на все… Еще. Пожалуйста, еще… Еще…
Я тянусь уже сама за новой порцией удовольствия и…
— Какая у тебя шикарная задница!
Открываю глаза.
С минуту тупо смотрю в белый потолок, не сразу осознавая, где нахожусь.
А потом… Потом звонит будильник.
И я понимаю, что жуткая погоня, лес, ручей, грубый охотник и безумный, жесткий секс - это только сон.
Глупый сон неудовлетворенной женщины.
Из груди вырывается стон, и не понять, чего в нем больше, радости, что этот жуткий кошмар - именно что кошмар, а не реальность, или сожаления… По тому же самому поводу.
Провожу ладонями по груди, машинально отмечая болезненно напряженные соски.
Нет, похоже, пора кончать с целибатом…
А то такие сны снятся - жуть.
Хорошо, что это всего лишь сон.
Хотя, мама говорила, что бабушке периодически снились вещие сны…
Но я этого не унаследовала.
И слава богу… Да?
На телефоне мигает значок сообщения.
«Какая у тебя толстая жопа», — читаю первое сообщение от Славика.
— И тебя с добрым утром, — откидываюсь на подушки и закрываю предплечьем глаза. Фотки, что ли, опять в соцсетях пересматривал? Дрочил, наверно, урода кусок. А теперь переживает по этому поводу. Смеюсь, проговаривая в пустой белый потолок, — попа, придурок. У меня попа, которую сегодня драл шикарный дикий мужчина, а не ты, дрищавый червяк. Так и запишем.
Открываю телефон, пишу сообщение:
«Дрищавый червяк».
Не отправляю. Как никак, двадцать семь лет, можно и воздержаться от взаимных упрёков.
Славик, мой бывший, хочет сыграть на моём комплексе, хот никакого комплекса нет в поныне.
Ну в теле, зато в каком! Кому нравится мой заработок, а не попка, пошли вон.
Славик заблокирован.
Навсегда.
Хотя… Он неплохо вписывался в мою квартиру… Нужно сменить замок.
— Музыка! — кричу в потолок.
На всю комнату начинает играть попсовая мелодия. Лихо вскакиваю с кровати, потягиваюсь. Не время унывать! Открываю окно. Летний Питер встречает хмурым, дождливым утром. Сквозь хмарь пробивается луч раннего солнышка, обещая отличный день.
— Другое дело, — виляя бёдрами, пританцовывая и поглядывая на себя в зеркала, иду в сторону душа.
У меня три комнаты хорошем районе города, машина, работа, родители не пилят, потому что остались за Уралом. А любви нет… и нет её, с тех самых пор, как приехала поступать. Кавалеры клеились, отваливались быстро, либо хотели от меня, чего я дать не могу, либо я могла дать, но не в таком количестве.
Особенно за Славика обидно.
Но что он хотел?
Я даже на ребёнка была готова, а ему только деньги. И теперь, когда я в выкинула из квартиры его вещи, (заметьте, из своей квартиры!) он повадился писать мне оскорбления. То есть,при знакомстве он тащился от моих форм, а при расставании я стала жирная корова.
Как так-то? Да не пошёл ли ты, Славик?!
— Тварь, — фырчу, открываю кран. Сверху падает на меня прохладный поток воды, и я словно возвращаюсь в сегодняшний сон, урывками хватаю воздух, даже руку назад отставляю, чтобы почувствовать узкие твёрдые бёдра дикого, такого восхитительно грубого мужчины.
Я вот так хочу, чтобы не пупсиком, булкой и пончиком, а ведьмой называл. Я, похоже, при этом чувствую себя лучше, словно моё, родное.
После душа вся в раздумьях. Волосы тёмные почти по пояс сушу, рассматриваю себя в зеркало, прикидывая, что бы надеть.
Вечная женская проблема, да.
Грудь не стоит обтягивать, на работу же…
Девчонки моей груди завидуют. Такую красивую, четвёртого размера, ещё поищи. И от живота я избавилась. Встаю боком, чтобы видеть,как я от него жестоко избавилась, что он втянулся от страха.
Попа торчит… Нормальная такая.
Ну и что, что большевата?
Не нравится, не пристраивайся сзади!
Вон, какой мне красавец приснился, вот такого я бы подпустила.
Вытираясь, иду в комнату. Нужно спешить на работу, а желания нет никакого. Всё этот Славка-поганец. Вытрепал все нервы, как при разводе, хотя с моей стороны труда было - только пинка под зад дать… Но с такой болью выгоняла. Он же и ужин приготовит и перед сном поцелует, и ласково назовёт, поддержит морально…
Правда, Славик не работал. Меня всё устраивало, но вот действительно не было такой суммы, которую он просил себе на машину. Тридцать лет мальчику, машинку захотел, а покупать её должна я. Это как?
«Юлька! Ты в порядке? День отличный, пообедаем сегодня втроём, столик заказала!», — прислала мне Анюта.
Тут же пришло сообщение ещё от одной подруги, Вики:
«Юлик, Анька столик заказала в нашем любимом кафе на обед. Я всё кидаю, мчусь к тебе».
О том, что Славик мразь, мне скажут лично в глаза, а пока только группа поддержки, задирая ножки, танцует и выкрикивает речёвки.
«Мы с тобой», — от Аньки.
«Подруги на века!», — от Вики.
Реснички, губки, бровки. Вчера ходила на ноготки.
Я идеальна.
Платье до колен в обтяжку, сумочка брендовая. Ключи от машины, приятное потягивание между ног, словно этот мужчина из моего сна - не сон вовсе, а реальность.
И от этого я улыбаюсь.
Глава 2
Юлю Еблонскую знают только в узких кругах. Если что, я свою фамилию из принципа менять не стала, так сказать, приподнимает настроение. Сразу, как только называю её, мне многое с рук сходит. Реально действует.
Так вот, меня мало кто знает, я - обычный директор турагентства. “Юне-тур”.
Юлия Никитична Еблонская – директор своего маленького предприятия с двадцати… Минуточку!
Замрите!
Двадцати одного года!
Да, именно в то время я, учась на третьем курсе университета, работала у левого мужика в турфирме, набираясь опыта. И, в итоге, открыла свою маленькую организацию. Точнее, левый дядя попросил открыть, чтобы ему за меня налоги и в пенсионный фонд не платить. Я была вначале наивна, согласилась, на мои плечи тут же легла оплата всего-всего… Левый дядя развлекался, периодически тыкая в меня же моей несостоятельностью и молодостью.
Не знаю, комплексы свои так чесал, что ли…
Нашел удобную мишень для насмешек и команд.
Я смотрела на это дело, думала-думала… А потом взяла и увела часть клиентов в своё предприятие.
А нефиг меня обижать.
И дядя меня бы размазал по асфальту, если бы не Вика.
Вика вылетела из университета с первого курса в элитные… нет не проститутки, а любовницы. И сразу - к чиновникам и бизнесменам.
Её любовник, тогда довольно известный в нашем регионе бандит,защитил меня, взял, так сказать, под крыло, и дядя не просто перестал мне угрожать, он слетел с радаров и уехал из города. Вика стала у меня официально работать, хотя ни одного дня работе не провела, но зато фирмочка развернулась, красиво так, и я смогла взять на работу, в этот раз уже реально работницу - нашу с Вичком подругу, голодающую деревенскую Аньку.
Вика же стала этаким «протекторатом» в нашей турфирме. Диплом ей кто-то купил, мы с Анькой отклалымили, Вика только грудь надувала и губы. И если у меня родной четвёртый, стремящийся к пятому, то у Вики он ненатуральный.
Вдобавок, она платиновая блондинка с голубыми, показательно невинными глазками, но при этом - на редкость изощрённо хитроржопая и продуманная.
Аж зависть иногда берет, вот честно.
Кстати, несмотря на всю свою ненатуральность, выглядела Вика обалденно!
Возможно, лет через десять нужно будет что-то менять, но явно не сейчас.
Когда сидим в кафе, все мужики только на неё смотрят. Облизывают глазами.
Куда и зачем что-то менять?
Нет, Вика нам нужна такая, какая есть. Веселая, хитровыдуманная и себе на уме.
Зато подруга хорошая.
Аня тоже блондинка, в отличие от Вики, натуральная. Она сообразительная, исполнительная, надёжная, но, увы, несчастная.