— Ну чего застряли? — за нами вернулся Хорсес. — Теперь то что?
— Эта ссука, — прошипел кривоносый, показывая на рубашку, — она блеванула... Дай, я ей врежу..
— Э нет. Товар портить не будем, — Хосе пригрозил мне пальцем, явно решив, что я виновата в публичном унижении кривоносого. — Иди переоденься, — сморщился он, отшагнув подальше от Сарси. — Как-то от тебя слишком воняет.
Я выдохнула с облегчением. Уже в который раз. Мне определённо везло. Оставалось только надеяться, что и дальше всё будет также.
Глава 3
Глава 3
Нас разделили почти сразу. Меня завели в одноэтажное здание с маленькими оконцами и оставили ненадолго. Всё, что успела сделать, лишь осмотреться. Несколько трюмо с косметикой, двери, ведущие в смежные комнаты, зеркала во всю стену, зрительно увеличивающие зал, пара диванов и вешалки с платьями. Много вешалок с женской одеждой. На полках открытых шкафов стояла разнообразная обувь. Здесь было всё, чтобы сделать из товара конфетку. Может быть так выглядели помещения для проведения модных показов или конкурсов красоты. Одна беда — всё, кроме одежды и обуви, было потрёпанным, старым.
Выдохнув, я повернулась к дверям, как только раздался скрип. В проёме появилась грузная черноволосая мулатка. По её безразличному виду поняла, что объясниться с ней не получится. В руках она держала тонкую длинную палку. И судя по всему очень гибкую.
— Туда иди! — рявкнула тётка и махнула на дверь.
Я лишь догадалась о смысле слов и пошла, как оказалось, в ванную комнату. На полочке тут же лежали шампунь, бритвенный набор и пара больших полотенец.
— Десять минут, — произнесла она на ломаном английском и села в угол на стульчик.
Она не собиралась оставлять меня одну. Боится самоубийства? Невольно взглянула на душевую с тонкой полупрозрачной кисеёй. Закрыться особо не получится, но хоть какая-то защита от её холодного надменного взгляда.
— Ну?! — рявкнула надсмотрщица и хлопнула стеком по стенке.
Выцветшая штукатурка серым пеплом тут же осыпалась на пол. Не шутит. Такая может и врезать. Сопротивляться приказу не стала, скинула сарафан на пол и, не глядя на мулатку, залезла под душ. Включила воду, с удовольствием подставляясь под горячие мелкие струи. Хоть какая-то радость.
Вот совсем нет желания выглядеть красивой и ухоженной для какого-нибудь местного козла. В том, что мужик, покупающий рабынь, окажется козлом не было ни малейших сомнений. А кем может быть человек, поощряющий торговлю людьми? Какие у него моральные принципы?
Очередной окрик и резкое отдёргивание шторки заставили вспомнить где я и что будет дальше.
— Живо! Десять минут!
Угрожающий вид надсмотрщицы подсказал, если откажусь, она приведёт меня в порядок насильно. От одной мысли, что меня коснутся чужие руки, стало дурно. Меня попросту передёрнуло. Что я чувствовала в тот момент? Неприязнь, отвращение, какую-то непреходящую злость. С остервенением домылась и вышла, завернувшись в махровое полотенце.
После душа мне сделали педикюр, маникюр. Чуть позже заявился парикмахер-стилист. Меня окружали улыбающиеся люди, которым было всё равно, что мне нравится или не нравится. К счастью, обошлось. Ногти покрыли бесцветным лаком, стрижку не трогали. Просто аккуратно уложили волосы, сделали макияж.
С корабля на бал. Как же. Долго выбирали платье. Мне пришлось перемерить штук пятнадцать, пока не остановились на голубом с глубокими разрезами, разлетающимися при малейшем движении. Тонкое, шёлковое оно село на меня идеально, открывая всё что можно и нельзя. Платье не оставило ни малейшего шанса для полёта мужской фантазии. Впрочем, о чём это я? Товар всегда надо показывать лицом.
Я смотрела на себя в зеркало. Милая, нежная и наивная девушка отражалась там. Сама невинность. Что уж говорить? Продавцы постарались.
Довольный, как объевшийся кошак, Хорсес мечтательно улыбался.
— Ты помнишь о чём обещала, куколка? — произнёс он, окатив меня вдруг сальным взглядом. — За тебя могут дорого заплатить. Веди себя скромно. Делай всё, что прикажут. Усекла?
— Угу, — усмехнулась я. — Сделаю. Даже не сомневайся. Главное, не забудь водички на яхте испить. В числе первых и где-нибудь далеко в океане.
— Что ты сказала?
— Говорю, чтоб ты с унитаза не слазил до тех пор, пока в порт не вернёшься! А ещё лучше, если совсем не вернёшься и затонешь вместе со своим ушлым титаником.
— Говори на английском! — рявкнул Хосе. — Я не понимаю ни слова.
— Русский учи, — буркнула я и поправилась. — Просто пожелала себе удачи. Присказка у нас есть.