***
Утром до Давида я не дошла. Дорогу мне преградила Лайли.
— Хозяин распорядился перевести тебя от Давида на скотный двор.
— Куда?
— Будешь за свиньями выгребать. И за другой скотиной.
— За что?
— Нечего было плавать в хозяйском бассейне.
— Мне Давид разрешил!
— Давид — несчастный, больной старик. На него можно спереть всё, что угодно.
Да, блин! Я реально расстроилась. Как-то привыкла я к вредному, противному старику. Язвы вылечила, радость к жизни вернула, а теперь меня вдруг в навоз? Ничего не ответила, снова вскинула подбородок, а потом увидела Анри с подносом еды.
— Привет, Маришка, — радостно провозгласил он. — Смотри. Хозяину меню поменяли.
Я взглянула на поднос. Жареные тосты, масло, сырники, яйца. Ну Макс и сволочь. Я ему рассказала о Давиде и, чтобы старик не вернул меня к себе из-за еды, Макс поменял ему рацион. Ну и кто он после этого? А я...
Стало дико обидно, но и повлиять на ситуацию я никак не могла.
— Иди за мной, — распорядилась Лайли и пошла по коридору на выход.
Скотный двор находился в паре километров от виллы. На территории примерно с гектар мухи, вонь, одуряющая жара. И это место теперь стало моим новым домом. Дурно пахнущая жижа резала до слёз глаза. А может я ревела от обиды и злости, что не могу ничего решать? Полдня с лопатой показались мне адом.
Совсем скоро я ненавидела Макса, несчастных, но очень вонючих свиней, свою участь и думала, что меня всё равно не сломят подобные обстоятельства. Даже вида не покажу, как меня это задело.
Ближе к обеду, когда уже порядком мутило, я вышла из свинарника подышать свежим воздухом.
Что-то прокудахтал надсмотрщик. Показала ему жестами, что хочу пить. Вытянула бутылку с водой из сумки-холодильника, лежащего под раскидистой пальмой, а потом увидела одну из служебных машин. Она заезжала в ворота. На такой меня сюда привезли. Машина остановилась аккурат возле меня, а потом из неё вышел охранник.
— Садись в машину.
— Зачем?
— Тебя хочет видеть хозяин.
— Макс?
Он что с дуба рухнул?
— Макс? Почему Макс? Давид. Он тебя потерял. Когда узнал, что ты здесь, приказал вернуть в дом.
Молнией метнулась в машину, сев на заднее сиденье. Слёз радости не скрывала. Неожиданно! Оказывается, еда не главное. Дорога на виллу показалась раем. Мне ведь было с чем сравнивать. Когда машина въехала на площадку перед домом, увидела спортивный автомобиль. А-а-а... Мучитель оставался на вилле. Нет, чтобы свалить отсюда и побыстрее. Хотел, наверное, насладиться моим разбитым видом?
Вышла из машины, и согласно закону подлости на крыльце появился Максим. Хмурый и нелюдимый, он явно был в отвратительном настроении. А тут ещё увидел меня, сильнее нахмурился.
— Ты что здесь делаешь? Почему не на скотном дворе?
— Её вызвал Давид, — вступился охранник. — Сказал, что не будет обедать, пока она не вернётся.
— Вот как? — Макс нехорошо прищурился. — Скажи, Маша. Тебе понравились хрюшки?
— Чтобы понять мои чувства, предлагаю вам погрузиться на полдня в навоз. Посидите в нём на ферме, ощутите радость сельской жизни, тогда и поймёте.
— Дерзишь?
— Ну что вы, даже не думала, — я облизнула губы, почему-то приковав к ним взгляд Макса. — Давид голоден. Мне надо спешить.
— Душ сначала прими. От тебя слишком воняет.
Без сопливых, — бросила ему про себя и пошла по лестнице вверх, пройдя намеренно близко от Макса.
За что взъелся-то? За бассейн?
Пусть не думает, что я изойду слезами от его издевательств. С удовольствием отметила, как он поморщился от «расчудесного» аромата. Жаль в моей руке не было свежей коровьей лепёшки. Закинуть бы ему в машину «на счастье». Приблизить к природе, хозяйству, чтоб оценил, как жизнь хороша.
Отмывалась я долго. Наверное, минут сорок, не меньше, используя разные шампуни и гели.
К слову, недостатка в средствах за уходом я не испытывала. Вещи, косметика, еда всё лучшего качества. Если бы не статус рабыни, можно подумать, я провожу время в гостях, наслаждаясь внезапным отпуском. Давид не в счёт.
Только когда поняла, что кожа скрипит, а запах, скорей всего, въелся в подсознание, вылезла. Дольше ждать было нельзя. Вытерлась насухо, переоделась в новенький сарафан и направилась к спальне Давида.
Открыла дверь, переступила порог, внимательно разглядывая старика. Спит? Отдыхает? Недвижимо лежит... Впрочем, что это я? Тихонько двинулась к Давиду проверить пульс и дыхание, как он повернул голову и зыркнул на меня из-под бровей.
— Где ты шляешься, профурсетка? — вроде бы сердито спросил, а на самом деле услышала нотки заботы.