Она учила меня, как вести себя в лесу, чтобы не потеряться (удивительно, что ни одно из полученных знаний не помогло мне), рассказывала о лекарственных и ядовитых растениях. Заставляла учить все разновидности грибов, чтобы точно знать — что есть можно, а чего в рот тянуть не стоит, та же история с ягодами да побегами всякими. Читала лекции на тему «Что делать, если всё же заблудился в лесу». Я была осведомлена, как выживать в глухой тайге, если у тебя закончились съестные припасы.
Честно, заучивая и зазубривая всё это, я частенько смеялась и попрекала бабушку, мол, для чего мне это вообще нужно? В лес я ходила с ней, так что потеряться точно не могла, а одна я за город не выезжала, до этого дня.
Как оказалось, знания вполне могут мне пригодиться…
Услышав мой вопрос, кот недовольно фыркнул и с подозрением сощурился:
— Что, Фиона совсем-совсем ничего не рассказывала?
Я закатила глаза к потолку:
— Если её наставления о том, что нужно беречь живую природу можно прировнять к учению о ведьмах, то да, рассказывала. А если нет… — многозначительно промолчала.
— О-о-о, — вторив мне, Мяус закатил сияющие глаза к потолку. — Какая же ты зануда.
— А вот не надо, — недовольно подбоченилась. — Я, между прочим, поговорить нормально пытаюсь, и не кидаюсь на всех чуть что!
Да-да, я оптимистичная, жизнерадостная, не конфликтная, но этот вредный кот заставляет забыть о столь прекрасных качествах моего характера.
Впервые с начала нашего неудачного знакомства Мяус не нашёлся, что мне ответить. Окрылённая маленькой победой, хитро улыбнулась и плюхнулась на стул, который в ответ жалобно скрипнул.
— Ой, — подскочила на ноги. — Простите, пожалуйста.
Разговаривать с бездушными предметами было глупо, ну так и у меня тут ситуация не сильно умная сложилась. Если уж я с пушистым засранцем общаюсь, то чем стул хуже?
Удивительно, но одна ножка вышеупомянутой мебели отъехала в сторону и стеснительно поковыряла пыльную тканую дорожку, что лежала на полу. И выглядело это настолько умильно, что я подалась вперёд и погладила спинку стула. Конечно же, не могла я увидеть румянец на деревянной поверхности, но меня окатило волной чужого смущения.
Недовольное «пф» напомнило о том, что помимо приятных собеседников тут имеются ещё и вот такие — невозможные.
— Ну, так расскажешь? — больше не решаясь калечить стул, переступила с ноги на ногу, и осталась стоять. Хмуро посмотрела на кота, и руки на груди скрестила.
— Расскажу, — ворчливо отозвался тот, и запрыгнул на лавку, оттуда снова на полку, уже на другую, но которая тоже не внушала доверия. Кого-то жизнь ничему не учит. Но делать замечание не стала, пусть себе падает, раз ему так нравится.
— Садись давай, — Мяус повелительно махнул лапой. — Ничего с этой деревяшкой не станется.
Вот ведь… Ворчун!
Я уже хотела отмахнуться от его нелицеприятного предложения, но стул сделал крохотный шажок в мою сторону и, словно преданная собачка, ткнулся в ногу. Тяжело вздохнув, осторожно присела, боясь ненароком сломать.
На этом всеобщие приготовления к разговору закончились, и толстопопый кот принялся ораторствовать:
— Место это — Агатовым лесом зовётся. И не просто так. Испокон веков, тут ведьмы селились. Первой была Агата, сильная ведьма, да справедливая. Всю нечисть в страхе держала, порядок в чащах да на полянках наводила, природу берегла, — тут он скосил фиолетовые глаза на меня, явно намекая, что заветы бабушки Фины всё же имели ведовские корни. — Да какой бы силой она не обладала, а всё одно — померла. Место её заняла дочь, Лилана. И так домик этот, вместе с лесом, передавались по наследству. Времена менялись, мало, кто из ведьм хотел жить на отшибе, всё их к людям тянуло. Любви хотелось, — последнее утверждение кот произнёс с явным пренебрежением и толикой злости.
Я слушала. И так спокойно мне становилось. Будто вернулась в те времена, когда бабуля мне сказки перед сном читала, да колыбельные пела. Умиротворение пришло и стало клонить в сон, но я стоически держала глаза открытыми.
— А потом и вовсе новый договор заключили с лесом, обещались долг отдавать ему в двадцать годков, самого расцвета молодости. И всё своим чередом шло, пока опять беда не приключилась… Мамка твоя сгинула, а ты слишком мала была, вот Фиона и тянула всё на себе — делилась с лесом силой, чтоб тот совсем не зачах, да нас наведывала. Думал я, что она тебе все свои знания передаст, а ты явилась и знать ничего не знаешь. Ещё тело чьё-то чужое прихватила, и вообще, сбежать пытаешься. Нет уж, не отпущу. Наша ты теперь, — чем больше распалялся кот, тем сильнее становилась моя сонливость. Будто кто сверху одеяло накинул — душное и тяжёлое, что ни встать, ни вздохнуть нормально.