Дракон крепко прижимал меня к себе изо всех сил, не давая возможности даже хоть как-то пошевелиться, не то, что в последний раз посмотреть на любимого.
А когда услышала звуки ударов и то, что крики Михала мгновенно стихли. Пожалела, что сама сей же миг умереть не могу.
Ненавижуу!! Как же я тебя ненавижу! Владыка Северных земель! Кто ты такой, чтобы неволить меня!
Да ты сильнее меня! Сильнее князя. Пришел и пользуясь правом сильнейшего, сломал наши жизни. Разрушил и растоптал наш мир, наш лад! Да будь проклята во веки веков, власть твоя! Пусть не удовлетворения, ни счастья тебе не приносит!
Я прекрасно понимала, что дракон чувствует мое настроение, мой ему посыл, может даже и мысли читает напрямую. Говорят, драконам это под силу. Но мне было все равно. Так же, как и ему.
Я для него, не более чем вещь, предназначение которой выполнить свою функцию и только. И тут меня оглушила невероятно простая мысль:
А кто сказал, что ему нужны именно дети? И что жены его умерли родами вместе с детьми? В Северные земли, никому дороги нет. Никто туда, добровольно не ходил, а попавшие спонтанно открывшимся порталом, не возвращались еще. Да и было таких немного. Так, что никто и ничего знать не может. Все домыслы. Меня он выбрал за активность внутренней силы, а значит она ему и нужна. Проведя со мной ночь, он активирует ее, в полную мощь, а потом, в последующие ночи, сам же и будет пить, пока не иссякну совсем. Потом просто новую жену искать поедет. А что предыдущая родами почила, так-то просто отговорка для невест удобная.
А может он и вовсе жен своих в жертву своим темным богам приносит.
Скоро я это узнаю.
Но мне все равно, что будет со мной. Без любимого, жизнь мне теперь не мила.
Одно радовало — жив Михал! Не убили его. Я бы почувствовала это!
Живи, милый! Живи! А я буду согреваться тем, что жизнь твою храню! Без тебя и жертва моя напрасной будет!
Слезы неуёмно катились по щекам. Я понимала, что плакать перед Магом недостойно. Но ничего не могла с собой поделать! Душу разрывало на части от боли! Моим чувствам нужен был хоть какой-то выход. Единственное, что плакала я, молча. Без рыданий и всхлипываний! Этого, маг не дождется точно.
Солнце светило ярко, грело ласково, теплый ветерок спешил нежно высушить мои слезы. И поиграть с волосами. Что отливали медным золотом в сияние светила. Птицы отвлекали ласковыми трелями.
Мой любимый, теплый край ласково и любя, прощался со мной. Я ведь больше никогда не почувствую на себе любящее тепло солнца нашего мира. В мире Мага есть свое,
Северное, и очень холодное солнце. А ветра его мира, не ласкают кожу, как наши, там они ее обжигают, и разнообразия красок нет, все голубое, да белое, наверное, от снега. У нас-то он на два месяца всего ложиться, чтоб отдохнула матушка-природа. Сил перед цветением весенним набралась. А в северных землях, верно и цвести то нечему.
На прядь волос мне села бабочка, с большими и очень красивыми, голубыми, в синюю крапинку крыльями. Крылья эти отливали серебром и ослепительно блестали под лучами светила.
Красиво!
В последний раз за такой красотой наблюдаю.
Новый, острый приступ горечи выдавил новую порцию слез из глаз. На сей раз, даже не удержалась, всхлипнула невольно.
Не хочу быть пленницей в чужом краю, при чужом, нелюбом муже.
— Возьми себя в руки, не порть погоду! Иначе, портал открыть не сможем. — Услышала я тихий голос мужа. — Не в плен наложницей бесправной беру хоть и мог. Ты Владычица целого мира теперь! Государыня, госпожа. Все желания твои отныне прежде слов твоих выполнятся, будут. Слово твое, отныне, устав к исполнению.
— Не в раболепстве счастье для меня, — я пренебрежительно передернула плечами. — Чуждо природе моей, командовать над кем-то. Величием упиваться.
— Но ты быстро привыкнешь к нему, поверь мне. Ты к прежнему укладу, и сама скоро вернуться не захочешь. Править — вот твой истинный долг и цель. По праву рождения даже.
— Может и так! Да только без того, застегивая сапоги с утра на кнесенке, я была куда счастливее, чем сейчас, в ранге госпожи целого мира.
— Счастье — это настрой души. Ты сама выбираешь испытывать его, или отречься от него и прибывать в своих пустых и бесполезных теперь, страданиях.
Дракон, конечно, был прав, я бы могла ликовать сейчас и смеется от радости, что именно меня он в супружницы выбрал, что в шелках и мехах мне теперь до конца дней своих ходить, но отчаянные крики Михала никак не шли из головы и слезы так и катились из глаз помимо моей воли.
Не хочу забывать любимого! Не могу! Это все равно, что сердце из груди вырвать.