Пока я ждала, когда Эмилия поставит все на поднос, Мартин, растянувшись на полу, пытался выволочь рукой кошку из-под тумбочки. Понятно, что длина детской ручки позволяла несчастной кошечке забиться в угол и пока не попадаться.
– Не цапнет? – поинтересовалась я.
– Нет, Белла добрая, она не…
Рев Мартина едва не заставил нас обеих подпрыгнуть. Эмилия едва не уронила голубую салфетку – льняную, кажется, с узорами по краю, – но успела ее поймать, прижав коленом к ножке стола.
Мальчик сидел на полу заливаясь плачем, а на большом пальце его наливалась алой каплей царапина от кошачьего когтя.
– А-а-а-а!
Я выдохнула. Ладно, сейчас и этого успокоим…
– Что здесь происходит? Почему я с утра слышу детские крики? И что Мартин делает… на кухне?
Последнее слово прозвучало примерно как “на свалке”.
На пороге кухни стоял лорд Гарингем собственной персоной – еще более суровый и недовольный, чем обычно.
ГЛАВА 6. Хмурый лорд
Мартин, увидев лорда, прекратил реветь и теперь стоял, подвывая и всхлипывая, готовый чуть что сорваться в новый приступ плача. Он что, дядю боится? Эмилия молчала, видимо, тоже испугавшись хозяйского гнева. А ей-то что? Она же все равно уже здесь, считай, не работает.
Заметив, что кухарка не собирается пока отвечать, а лорд уже готовится что-то еще рявкнуть, я решила принять огонь на себя.
– Ваш сын… Прошу прощения, ваш племянник играл с кошкой. Я сейчас его успокою и обработаю рану.
Лорд проглотил уже готовую сорваться с его губ фразу и уставился на меня, словно на восьмое чудо света.
Черт, я что, нарушила какое-нибудь правило этикета?
Дело в том, что местный этикет так и остался моей слабой стороной. Во-первых, я выросла в другом мире, и в моей стране аристократы остались лишь как персонажи кино и книг. Во-вторых, моя новая семья была не родовитой, поэтому я то и дело натыкалась на какое-нибудь сложное правило. Например, в некоторых ситуациях прислуге не следовало заговаривать первой. Но я ведь отвечала на заданный вопрос…
В общем, я подошла к мальчику, осторожно промыла его пальчик под краном, вытерла чистой салфеточкой и ободряюще похлопала по плечу.
– Скоро все заживет! Нужно только намазать кремом…
– Не хочу кремом! – закричал мальчишка. – Не хочу крем!
– Куда вам принести завтрак, милорд? – тоном вышколенной экономки произнесла я, понимая, что с ребенком мне предстоит разбираться еще долго.
Лорд еще раз смерил меня странным взглядом, буркнул: “В красную гостиную” – и удалился.
– Эмилия, ты ведь обработаешь ему палец? – спросила я, укладывая на поднос салфетку и прибор.
– А разве вы не знаете какого-нибудь заклинания исцеления?
– Нет, к сожалению. Я же просто фея домашнего очага, у меня очень плохо с целительским даром. Только бытовая магия: уборка, содержание дома…
– Вот как… – с сожалением протянула она и переключилась на мальчика: – Милорд, миленький, сейчас все-все пройдет…
Мальчишка продолжал реветь, а я подхватила поднос и аккуратно понесла его в красную гостиную.
Гостиная была, я бы сказала, темно-красной из-за полузадернутых тяжелых штор, сквозь которые просачивалось совсем немного света. Лорд ждал меня на диване возле столика, почитывая газету в этом красноватом полумраке. Ну и привычки у него! И столовая же есть… Чего он там не завтракает?
– Вам не темно, милорд? – спросила я, поставив перед ним завтрак. – Может быть, открыть шторы?
– Откройте, – сказал он тоном, словно ему все равно, и я поспешила выполнить указание.
– Я могу идти? – на всякий случай уточнила я. Лорд неопределенно мотнул головой, словно не желая, чтобы его отвлекали от чтения. Лоб его был хмур, как если бы газетные статьи оповещали о пренеприятных для него новостях. Ну там, налоги поднимают или аристократам устраивают обязательный королевский субботник.
Я едва не фыркнула от своих мыслей, представив себе хмурого лорда Гарингема, возящего граблями по истерзанной, замусоренной земле в компании таких же напыщенных аристократов, и ретировалась в кухню, мимоходом заглянув в столовую, где Летисия уговаривала своих юных подопечных поесть нормально.
Лорд завтракал долго – я при помощи обычного бытового труда и толики магии успела немножко прибрать кухню, благо Эмилия содержала ее практически образцово. По большей части я изучала, что и где находится, а потом забрала то, что осталось от завтрака детей – то есть почти нетронутые порции, смахнула тряпкой крошки со стола себе в ладонь и протерла стол. Едва я занялась детской посудой, как раздался звонок – лорд Гарингем закончил свой завтрак, и я поспешила его убрать.