Пригубив бодрящего напитка, проследила за тем, как пышные юбки Тильды скрылись за калиткой, и захлопнула дверь, прикрепив снаружи табличку с красноречивым изображением молнии.
Подумала, и для верности навесила еще и амбарный замок.
Мало ли.
Развитие
Утро, начавшись с незапланированных визитов, выдалось трудным, сонным и крайне непродуктивным. Все валилось из рук, а я - с ног от усталости.
За час до полудня, едва мои веки сомкнулись, в дверь снова постучали. На этот раз - крайне деликатно, но от того не менее раздражающе.
Лёжа на кухонном диванчике, под мерное бульканье третьей попытки не испортить бодрящее зелье, я лениво размышляла, кого ещё могла принести нелёгкая к моим дверям.
Не заказчика, это точно, ибо суеверные горожане, в свете тщательно поддерживаемой мною репутации, беспокоить меня в дневное время опасались - считается, что днём приличная нечисть отсыпается после дел своих чёрных...
Сущая ересь, конечно, где вы видели приличную нечисть?
Однако, переубеждать я никого не пыталась, ибо, хоть к нечисти и не относилась, но зачастую работала до рассвета - некоторые зелья варились часами, требуя постоянного присмотра, а вот отсыпаться приходилось когда придётся, поэтому суеверия жителей были мне только на руку.
Для постоянных и адекватных заказчиков у меня на двери висел специальный ящичек - заказчик оставлял заявку, а после получал готовое зелье с курьером. Все довольны, все счастливы.
Меня не отвлекают, я не швыряюсь молниями.
Неадекватные заказчики, равно как и недовольные, в зависимости от настроения, получали или слабенький, но обидный разряд молнией, или "подарочную" порцию зелья номер два*.
* В международном реестре, принятом организацией объединённых лекарей и травников - означает группу послабляющих средств.(Прим.авт)
Матильда, на пути к своему женскому счастью, не отличавшаяся ни умом, ни чувством самосохранения, частенько нарывалась, но имела иммунитет, ибо детей и малахольных я принципиально не трогаю.
Ещё была чета Горских, одни из тех немногих, кто не съехал в ужасе на другой конец города от моего соседства, как я ни старалась. Наоборот, господин Горский при любой возможности хвастал соседством с самой "чёрной" ведьмой, а госпожа Горская пекла изумительные пироги с малиной, помнила, когда у меня именины и дарила мне на праздники дурацкие собственноручно связанные гольфы, свитера и варежки. Они были чудаковатой парой, охотно принимали участие в изгнании нашего общего соседа Карла с его вечно тренькающей лютней и вообще мне нравились.
- Карелия, дорогая! - стук повторился. - Матильда сказала, ты дома и не занята...
Тонкий, чуть дребезжащий, как фамильный фарфор, голос за дверью развеял все сомнения в личности посетителя.
Ммм... Матильда, дырявый котелок тебе на голову и поварёшкой постучать...
Госпожа Третьер, сплетница наивысшей пробы, была ещё одним исключением, захаживающим ко мне с заметной регулярностью. Троюродная тётка нашего градоначальника, вредная, как дракон, и такая же древняя - зелье номер два ей шло только на пользу, улучшая цвет лица...
Большая часть небылиц про меня, ходившая в городе - дело её сухоньких ручек с дюжиной перстней на каждом пальце.
Хотя стоило признать, своими сплетнями старушенция, сама того не зная, оказывала мне огромную услугу, ибо, чем страшнее про ведьму ходят слухи, тем более востребованы и дороги её услуги...
- Карочка? У тебя все хорошо?
Было. Минут пять назад.
Дверь открыла резко, искренне жалея, что открывается она вовнутрь, а не наружу.
А за дверью, жутко скаля тонкие алые губы в подобие улыбки, стояла урожденная Присцилла Третьер, в народе именуемая мегерой.
- Доброе утро, дорогая! Надеюсь, я не помешала?! - на Mегере была старомодная шляпка с ярко-алыми атласными лентами и искусственными розами. Тонкая вуаль, призванная кокетливо интриговать, не могла спрятать цепкий и жёсткий взгляд чёрных глаз, которые впились сотнями сканирующих стрел мне за спину. Не найдя ничего для себя интересного, мегера заметно приуныла. Все надеется поймать меня на чем-нибудь пикантном.