Удивившись, я остановилась, и даже сонливость на время ушла. Парнишка сердито уставился на меня темными, почти черными глазами, и я, чтобы не пялиться на него безо всякого повода, вежливо спросила:
- Привет, помощь нужна?
Он презрительно скривил губы, отчего его правильное лицо тут же приобрело надменное выражение.
- Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.
Да и пожалуйста. Больно ты мне нужен. Я последний раз окинула его взглядом, интерес быстро угас, а усталость взяла свое. Скорее домой, спать… Спать…
Мой дом, к счастью, расположен не так далеко от лекарни. Квартира на первом этаже небольшого флигеля, зато с отдельным входом, что для меня немаловажно. Ухожу я рано или поздно (смотря как посмотреть), прихожу так же, с соседями общаюсь мало, а гости у меня бывают довольно странные, особенно на взгляд простого обывателя.
«Явиласссь», - недовольно прошипел вместо приветствия шатья Лелюгрин, мой фамильяр, домоправитель и иногда, если он в хорошем настроении, собеседник.
Лелюгрин предпочитает показываться мне в образе большого дымчато-серого кота, хотя бабушка, от которой он перешел мне, если так можно выразиться, по наследству, не зря называла его Сереньким Волчком. Шатьи – волшебные существа, способные менять облик. Учебники уверяют, что они – прямые потомки живших под холмами фейри. Вот только фейри, если верить тем же самым учебникам, никогда не служили смертным по собственной воле. А шатьи не могут обходиться без ведьм, им нужна наша энергия, за которую они способны на многое…
- Так и с голодухи недолго откинутьсссся, - продолжал шипеть Лелюгрин. - Где ты опять шлялась вссссю ночь?!
- Подменяла тетушку Аньель в перевязочной, – ответила я, широко зевнув. - Прости, кормить тебя нечем, пока резерв пуст.
- Никак совсем умом тронуласссь, ссссама хоть немного поешшшшь! – в тоне шатьи прорезалось что-то большее, чем простое недовольство. – Ссссколько можно продукты зря переводить!
Прости, Волчок, есть что-то не хочется. Вот душ – другое дело.
- Мешок мослов да стакан крови, кто такую замуж-то возьмет, - ворчал шатья, подогревая мне воду. - Девица должна быть с формами…
Явные перепевы с бабулиных слов. Есть они у меня, эти формы, а замуж я не тороплюсь. Вешать себе на шею какого-нибудь мужика лишь ради того, чтоб у Серенького появилась новая игрушка? Не-ет, увольте, мне и так времени ни на что не хватает.
Как я не заснула стоя, до сих пор не понимаю. Или Лелюгрин помог? Словом, когда щека соприкоснулась с подушкой, я уже отключилась.
Во сне… снова увидела мальчишку в странной одежде. Правда, в том интерьере она уже не казалась странной. С болезненной ясностью я отметила шелковую обивку стен, сверкающий лаком цветной узор деревянного пола, высокие полуарочные окна с цветными стеклами, диваны и кресла с винно-красными сиденьями обтекаемых форм, вызолоченными подлокотниками и ножками в виде чьих-то лап с тремя огромными когтями.
На столе, в центре которого стояли несколько кубков с потрясающей красоты чеканкой (или это было литье, понятия не имею), вольготно сидел молодой темноволосый мужчина. На нем были высокие ботфорты, узкие черные штаны и черная же, обтягивающая торс, рубашка, ворот и манжеты которой были украшены кружевом. На поясе мужчины, и справа и слева, висели ножны – и длинные и короткие. Ρядом валялся черный же плащ, сверху – широкополая шляпа.
Лицо у него было смуглым, в отличие от моего белокожего незнакомца, глаза – пронзительно-светлые. Но манера презрительно кривить рот явно досталась обоим по наследству. Едва взглянув на них двоих, я поняла: это родственники.
Все это время мужчина и мальчишка о чем-то спорили, но я, поглощенная зрительными образами, совсем не вслушивалась в их слова. И вдруг… звук словно взорвал мой мозг.
- …никак ты трусишь, Крей? - насмешливо спросил мужчина.
Какой, однако, приятный голос… Низкий, с бархатными переливами, проникновенный…
- Я не трус, – ответил мальчишка, вскакивая с дивана. – Риата, ты знаешь, я не трус, но вдруг… что-то пойдет не так, и тебе понадобится моя помощь?
- Самой большой помощью от тебя будет на время скрыться и развязать мне руки, – уверенно ответил мужчина. – Крей, пойми, ради тебя я пойду на что угодно. Я должен знать, что ты в безопасности. Ну же, Крей!