– Думаешь, они согласятся? – спросила я у Игоря, когда мы вернулись домой.
– Думаю, что обратной дороги нет, и они это понимают, – устало ответил он. – А ты сомневаешься?
– Думаю, что они сомневаются во мне, иначе они бы сами нам предложили этот вариант, – ответила я, подкуривая сигарету. Это был очевидный вывод. Даже в глазах Игоря, не говоря уже о других, я видела тот же отблеск сомнения, что и в глазах сестёр.
Что тут можно было сказать: я и сама в себе сомневалась. Если бы речь шла только обо мне и Витольде, то я бы уже сейчас была в особняке. Он не подпустил бы ко мне никого из своих прихвостней, чтобы самому всё сделать, в этом я была уверена.
Однако, хотя противостояние всё равно было между мной и ним, за каждым из нас тянулась вереница других людей, принявших ту или иную сторону. Разница была только в том, что его сторона не сомневалась в нём, как и он в себе.
Утро после бессоной ночи было солнечным, что полностью противоречило моему самочувствию. От напряжения я не могла спать. Провалившись в подобие забытья, я слышала каждый шорох простыней, каждый скрип кровати, каждое вздрагивание Игоря во сне и прочие звуки в доме.
Выпив настойку пиона, мне с трудом удалось затолкать в себя завтрак. Поминутно проверяя мобильник, я нервно бродила по дому, мысленно занимаясь тем, что в последнее время у меня получалось лучше всего – самокопанием.
Задаваясь вопросом "что я сделала не так", я зашла в библиотеку то ли в поисках ответа, то ли в поисках Игоря. С момента моего первого посещение библиотеки в ней практически ничего не изменилось: те же стеллажи вдоль стен, тот же массивный стол, те же запасы сушёных трав и бутылочек со странными жидкостями.
В одном из ящиков стола Игорь хранил два мезирикорда, одним из которых была ранена я, а второй притащила Рита с кладбища, когда на нас напала старая гвардия. Он давно собирался найти этим боевым трофеям достойное место на стене здесь или в гостиной, но всё руки как-то не доходили.
Ладони обожгло холодом, кода я взяла их в руки. Тонкие и изящные трёхгранные клинки с лезвиями, отлитыми из меди и рукоятями вырезаными из берёзы с обсидиантом на конце. Сколько же мук принесли эти красавцы!
– Сволочи! – прошипела я, проводя пальцем по гравировке лилии внутри руны "Наследие". Движение воздуха за моей спиной отвлекло меня от стилетов, и я обернулась.
– Доброе утро! – поздоровалась Екатерина Павловна. Рядом с ней стояла её сестра. У обеих вид был вообщем-то обычный, но в то же время немного загадочный.
– Вы приняли решение? – не ответив на приветствие, спросила я, укладывая мезирикорды обратно в ящик.
– Да, мы сделаем то, о чём вы просили, – ответила Екатерина Павловна. Я кивнула и направилась к двери, чтобы позвать Игоря, но Екатерина Павловна остановила меня. – Ниночка, ты не сердись на нас, – ласково сказала она, – мы в тебе ни капельки не сомневаемся!
– Мы с тобой до конца! – добавила её сестра.
– Приятно это слышать, – сухо ответила я. Слова, слова! Что ж, время покажет!
Когда Игорь присоединился к нам, сёстры плотно закрыли массивную дверь библиотеки и положили на стол толстую книгу форматом не менее А3, завёрнутую в чёрный материал. Я сразу почувствовала исходящие от неё потоки энергии настолько сильной, что у меня зашевелились волосы на затылке.
Магия, заключённая в книге, имела разные оттенки: от пряных любовных до дымных и горючих оттенков чего-то очень тёмного и зловещего. Книга казалась живой, она словно звала меня, и мне хотелось к ней прикоснуться.
– Чувствуешь её? – с нескрываемым любопытством спросила Евгения Павловна.
– Да, – ответила я, склоняя голову на бок. – Она живая?
– Она, – Екатерина Павловна задумалась, подбирая необходимое слово, – разная, в зависимости от того, кто и как её использует. В любом случае, когда я склею ласты, она перейдёт к тебе!
– Екатерина Павловна! – возмущённо сказал Игорь, но она лишь отмахнулась.
– Никто не вечен, дорогой! Давайте лучше приступать!
Она развернула материал и вытащила самую старую и потасканую книгу, которую я когда-либо видела. Костина тетрадь и в сравнение не шла. Страшно было даже прикинуть её возраст.
Различные формулы, таблицы соотношения, рунические и астрономические карты – это было лишь четвертью от половины, которые мне удалось увидеть, прежде чем книга открылась на нужной странице.