Тела ищейки естественно там уже не было. Сгорело ли оно или огонь успели потушить до того, как над ним надругалось пламя, было неизвестно, и только наведенный белым контур в том месте, где оно лежало, говорил о том, что оно вообще было.
– Зачем мы здесь? – спросила я, осматривая разрушения, оставленные мной.
– Смотри, только внимательно, не как человек. – ответил Марк, присев возле белого контура. Глаза его уже светились желто-зеленым огоньком.
Я последовала его примеру и, опустившись рядом с ним, проследила за его взглядом. Остатки кровавой надписи, оставленной ищейкой перед смертью, были выжжены или смыты водой, но в зеленом спектре моего нечеловеческого зрения они были все еще видны, и все так же зловеще гласили "Он близко".
Сначала я не совсем поняла, что именно Марк хотел, чтобы я увидела, ведь в послании не было ничего нового, но присмотревшись, я заметила, что на ней имелись борозды, как будто кто-то скреб по ней когтями пытаясь стереть.
Я подумала, что их могли оставить падальщики, и Марк, как будто прочитав мои мысли, показал пальцем на такие же борозды рядом и еще чуть дальше, и еще дальше.
– Похоже на след, – сказала я, все больше приходя к выводу, что то, куда он приведет, мне не понравиться. Совсем не понравиться.
– Он тянется до лестничной площадки, но дальше квартиры я не ходил. Ждал тебя.
– Как мне повезло, – хмуро заметила я.
На площадке, как и во всем подъезде, свет не горел, но борозды я видела отчетливо и на стенах с облупленной краской, и на потолке с паутиной. Косо и криво они шли через все этажи, обрываясь у двери на первом этаже.
– Я навел справки. Эта квартира сдается, но квартирантов уже давно никто не видел.
– Так вот чем ты занимался, а я думала, что за Славой следил, – сказала я, осматривая дверную ручку.
– Этим тоже, – мрачно ответил Марк, – но об этом потом.
– Потом, так потом. – Я надела перчатку и коснулась дверной ручки. Замки защелкали, и дверь тихо отворилась.
В квартире было темно. Воздух стоял спертый. Лампочки во всех светильниках были разбиты, а окна плотно закрыты шторами. Кто-то очень не любил свет.
На кухне в раковине лежала грязная посуда. Кран капал. В стиральной машинке лежало белье. Кто бы здесь не жил, квартиру он покинул вместе с делами.
– Нина.– Из второй комнаты послышался напряженный голос Марка. – Кажется, я нашел квартирантов.
Я закрыла рот и нос рукой, частично, чтобы не задохнуться, частично, чтобы не вырвать, настолько сильным был запах разложения. На кровати лежали тела. Судя по всему, это были парень и девушка, но точно сказать было невозможно, как и то, сколько они там пролежали.
Я поспешила открыть окно, пока Марк не понятно, зачем изучал тела.
– Нашел что-нибудь? – спросила я, сделав несколько глотков свежего воздуха.
– Смерть их определенно была не естественной. Видишь? – Задержав дыхание, я нагнулась и посмотрела туда, куда он показывал. На шее парня имелись две точки, похожие на укусы. – У нее такие же.
Мы переглянулись, но ни у кого из нас язык не поворачивался произнести слово, которое так и напрашивалось. Вампир.
На самом деле "вампир" – это скорее было обобщенное понятие для кровососущих. Их же было больше, чем я предполагала. В гримуаре покойной Екатерины Павловны был целый раздел посвященный таким существам, щедро и искусно снабженный очень подробными иллюстрациями. Собственно, именно после этого я и отложила в очень долгий ящик его изучение. Он с самого начала меня пугал, но это стало последней каплей.
Так вот, сверхъестественных существ, питавшихся кровью, было предостаточно, и полакомиться двумя ничего не подозревающими людьми мог любой из них. Вот только, как это все увязывалось со смертью ищейки, падальщиками и их возможными следами, которые и привели нас к трупам? Вопрос на миллион.
Еще раз осмотрев пол и стены от входной двери до комнаты с трупами в поисках других следов, мы уже собрались уходить, но внезапно меня пронзил уже знакомый холод. Голоса в этот раз не было, но дверь в комнату протяжно скрипнула, как будто приглашая меня снова войти в нее.
– Что такое? – настороженно спросил Марк, заметив, что я остановилась.
– Не знаю. – Холод исчез, но комната с трупами все равно каким-то странным образом звала меня.
Вернувшись в нее, я снова осмотрелась. В ней явно было что-то, что мы пропустили. Невероятным усилием я заставила себя сделать глубокий вдох, подключив при этом звериное обоняние. Среди запаха разложения едва улавливались и другие запахи – ладана и розмарина. Они откуда-то тянулись, но откуда?