– Нет, – ответил Марк, – я проверил. На местах преступлений крови не было вообще нигде.
– Кроме ищейки, – сказал Игорь. – Там все было залито.
– Куда же девается кровь? – задумалась я. – Кровь ведьм может быть использована, ну, а остальная? Куда используется остальная кровь?
– Есть у меня одна мысль, – мрачно сказал Марк. Мы с Игорем вопросительно посмотрели на него. – Еда.
– Что? – переспросила я, очень надеясь, что я неправильно расслышала.
– Это еда. Он ее ест, то есть пьет. Кровь ведьм дает ему силу, а кровь простых людей – просто жратва.
Было бы чем, я бы струганула дальше, чем видела. Хотя, это было вполне логично. Я же собственными глазами видела две дырочки на шеях тех бедолаг в квартире, под которой мы с Марком нашли гнездо.
– И что же тогда получается? Ведьмак-вампир проводит какой-то ритуал с использованием рун? Как-то тоже натянуто, не находите? – У Игоря тоже прошло потрясение, и он с сомнением посмотрел на карту.
– Фиг его знает, – устало ответил Марк. – Но если это и ритуал, то не из стандартных. Докопаться до его сути будет очень сложно.
– Согласен, – заметил Игорь, тоже уже порядком уставший.
– Добавьте к этому еще падальщиков и непонятную смерть ищейки, – добавила я.
– И про брата своего не забудь, – любезно напомнил Марк. – Его роль во всем этом тоже как-то не ясна.
Я поджала губы, не в силах вступать в спор. И хотя умом я понимала, что Марк был прав, но сердцу было больно от того, что Слава все еще был в зоне недоверия.
– Я поговорю с ним, – только и сказала я. – Обещаю. – Обычно мрачное лицо Марка смягчилось, и на нем проступило сочувствие. – Карту оставь нам, – попросила я, обнимая его. – Может, у нас еще какие-нибудь мысли появятся.
– Конечно. – Он ободряюще похлопал меня по спине и, кивнув Игорю, исчез.
– Ты как, родная? – заботливо спросил Игорь, обнимая меня.
– Устала, – ответила я, прижимаясь к нему. – И голова снова разболелась.
– Сделать тебе отвар? – Он нежно поцеловал мою макушку.
– Я сама. Проверь лучше, как там девочки.
– А ты?
– А я покурю и приду.
Дождавшись скрипа самой верхней ступеньки, я открыла окно и, достав из кармана кусочек стекла, потерла его в руках. Как говориться, попытка – не пытка. Возможно, тот, кто был здесь, оставил еще какой-нибудь след, и тогда осколок сможет пойти по нему и, вернувшись ко мне, показать, куда его это привело, и что он нашел. Осколок засветился и, поднявшись с моей ладони, тихо поплыл в приоткрытое окно.
Выкурив две сигареты и, бросив окурки в камин, я потушила свет в гостиной и, как можно тише, чтобы не разбудить спящего на диване Матвея, поднялась в спальню.
Девочки сладко спали на нашей кровати, а Игорь задремал прямо в кресле, так и не решившись их перенести в другую комнату.
Я достала из комода плед и накрыла его. Следы усталости и нервного напряжения на его лице по мере сна разглаживались. Он слегка улыбнулся, наверное, видя хороший сон. Нежно, едва коснувшись его губ, я поцеловала его и спустилась вниз.
Спать мне не хотелось и, не смотря на усталость, мысли в голове двигались четко и ясно. Достав из шкафчика чистый стакан, я налила в него воды из-под крана и кинула в него растворимые таблетки. Это Игорь был терпеливым, и мог неспеша сварить какой-нибудь целебный отвар. Я же терпением не отличалась.
– Не пей эту гадость, – зашуршал веник.
– Эта гадость мне помогает, – ответила я, залпом выпив растворившееся лекарство. Веник что-то недовольно прошуршал, но я не обратила на это внимание и, выглянув из кухни, поманила к себе светящуюся карту.
Вообще, признаюсь, я себя удивила. "Старая я" уже давно бы рвала волосы на голове, повторяя себе, что ничего не хочет, от всего устала, не ее это битва и прочий эгоистичный бред. Но, походу, я, вопреки собственному убеждению, что люди не могли меняться, все же доказала обратное. Или же я просто привыкла по уши сидеть в проблемах, и именно в них чувствовала себя комфортнее, чем когда все было хорошо, и я панически боялась все испортить, чем, собственно, все и портила.
В любом случае, сейчас все было иначе. Если меня чему-то и научила история с орденом, так это тому, что придут тебе на помощь или нет, я все равно, так или иначе, остаюсь один на один с проблемой, и так, как ее решу я, не решит никто другой, и, глядя на светящуюся руну Одал, я четко понимала, что решать было что.
– Ну, что, приступим? – Бублик, прыгнув на стол, вытаращил на меня свои большущие желтющие глаза. Я погладила его и вернулась к просмотру карты.
Значит, что мы имели по фактам: во-первых, двадцать две убитые путем обескровливания ведьмы, каждая из которых была помечена скандинавской руной; во-вторых, первое убийство ведьмы было отмечено руной Дагаз, которая в алфавите шла двадцать четвертой, то есть последней.