Достав из кармана письмо крестного, я перечитала его еще раз и снова почувствовала, что что-то упускаю. Сережа знал тех ведьм, или же он скорее знал что-то про них, что-то, что и навело его на мысли о том, что я могу быть в опасности. Но что? Почему он этого не написал?
Я потянулась за телефоном, но чуть не выронила его из рук, так неожиданно он затарахтел.
– Что-то ты совсем обо мне забыла, сестрица, – раздался в трубке бодрый голос Славы. – Не звонишь, не пишешь!
– Прости, – я потерла уставшие глаза, – некогда было.
– Что-то случилось? – Бодрость в его голосе сменилась тревогой.
– Да так, гости просто неожиданно приехали, – уклончиво ответила я, вспомнив, что обещала Марку поговорить с братом по поводу его появления в квартире ищейки. – Может, встретимся?
– Сегодня не могу, прости. – В трубке послышалось шуршание бумаги. – Давай завтра.
– Окей, – подавив разочарование, ответила я.
– Точно все в порядке? – недоверчиво переспросил Слава.
– Расскажу завтра.
– Хорошо. Тогда до завтра, сестрица.
– Пока.
Я положила телефон на сидение мотоцикла. Жаль, что сейчас была зима. Мне казалось, что я целую вечность не каталась. Я прикрыла глаза, стараясь представить звуки двигателя, мирно постукивающих цилиндров, шин, скользящих по асфальту, ветра, теребившего одежду.
– Черт, как же хочется…
– Мам? – Я открыла глаза и встретилась с фиалковыми глазами Ани, в которых читался интерес, смешанный с подозрением.
– Что, зай? Устала мучить Матвея? – Она улыбнулась. – Или проголодалась? – Я потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, который час.
– Чей это голос? – Неожидая такого вопроса, я выронила телефон. – Не знаю, зай, – выдохнула я. Аня присела рядом, и я обняла ее. – Я думала, что он принадлежит моему брату, но это оказалось не так. Потом я думала, что это Костя, но ты ведь его тоже слышишь, так что вряд ли это он.
– Костя умер, – грустно сказала Аня. – Но это точно не он. Его голос я помню. А ты разве не помнишь?
От ее слов у меня сжалось сердце. Конечно, я помнила его песочный голос, но, может быть, мне слишком хотелось услышать его вновь, поэтому я и выдавала желаемое за действительное.
– Он тебя очень напугал?
– Нет, – немного подумав, ответила Аня. – Я думаю, он хороший.
– Кто хороший?
– Голос. Просто очень грустный. Почему ты его больше не слышишь?
Я не нашла, что ответить. Сама себя об этом спрашивала, но так и не додумалась не об источнике его происхождения, не об его предупреждениях. Честно говоря, как только я перестала его слышать, я вообще как-то о нем забыла, не особо даже придав значение тому, что Аня тоже его слышала.
Я ворвалась в библиотеку так неожиданно, что Игорь, погруженный в свои мрачные мысли, облился виски, давно прописавшимся в его стакане.
– Не дергайся так, я пришла не ругаться, – сказала я, рыская по стеллажам с книгами.
– От тебя всего можно ожидать, – хмуро буркнул Игорь, промокая салфеткой рубашку.
– Я такая, – ответила я, застыв с поднятыми руками. Ну, хоть бы указатели какие-нибудь сделал. Как найти книгу, если они сложены непонятным образом?
– Может, подсказать что-нибудь? – с сомнением взирая на мою позу, спросил все еще хмурый Игорь. Явление, когда я касалась его книг, или чего хуже – читала их, было из ряда вон.
– У тебя книга была, – сосредоточенно блуждая взглядом по корешкам, ответила я, – про астральный мир. Старая такая. – Игорь грациозно встал из-за массивного стола и подошел к стеллажу.
– А википедия тебе, чем не угодила? – Он вытащил книгу с самой верхней полки и протянул мне.
– Не умничай, а то начну ругаться.
– Боюсь, боюсь. – Игорь поднял руки в защитную позицию.
– Шутник, – буркнула я, огибая стол и занимая его место в высоком кожаном кресле.
– Ты что надумала? – спросил он, не без опасения наблюдая, как я листаю книгу.
– Не волнуйся, твоя книга выживет, – не отрываясь от чтения, ответила я.
– Ну и кто из нас шутник? Серьезно, – Игорь обогнул стол и, став позади меня, заглянул мне через плечо, – я немного волнуюсь. Твои идеи обычно кончаются плохо.
– Меня тут Аня озадачила вопросом, – пропустив его "комплемент" мимо ушей, ответила я, – про голос.
– Она опять его слышала? – напрягся он.
– Нет, но она сказала, что он был грустным и точно не Костиным.
– Костя мертв. Евгения Павловна же сказала, что мертвых она слышать не может.
– Спасибо, что напомнил, – сквозь зубы ответила я. Как будто я не знала, что он умер. Отчего мне все так об этом любят напоминать?
– Прости, я… – виновато начал Игорь.
– Почему я перестала его слышать? – перебила я. – Я слышала его в школе, слышала в Бабьей Выгороде, – припоминала я, – и все. Пару раз мне казалось, что в голове что-то шумит, пробивается, но… Я не уверена.