Я налила и себе немного, подумав, что, может, в вине все дело. Алкоголь с тестостероном не очень хорошо сочетались.
А, может, все дело во мне и в моих тупых попытках сблизить их? Игорь же не навязывает мне своих родственников, так зачем я так упорно насаждаю ему брата, если даже последний этому противиться?
– Классное у тебя кольцо, Игорь. – Слава залпом осушил бокал с вином и отодвинул от себя тарелку с остывшим стейком, к которому он так и не притронулся. – На заказ делали?
– Это подарок, – сухо ответил Игорь, брезгливо посмотрев на брата, наливающего себе еще вина. – Твоей сестры, кстати.
– Да, да, – как-то издевательски произнес Слава, – что-то припоминаю. Ты, кажется, рассказывала мне эту историю, да, сестрица? – Он взял меня за левую руку, на безымяном пальце которой было кольцо в форме полумесяца цвета морской волны, такое же, как было и у Игоря. – Хризоберил, кошачий глаз, перстень двоедушницы, – благововейно глядя на кольцо, протянул он. – То есть, был перстнем, пока ты, спасая его, не разделила перстень и свою душу. Вот мне интересно, а ты стал после этого сильнее? Типа, на половину двоедушником? Ты поэтому начал седеть?
Стакан с недопитым виски треснул в руке Игоря, и незримо висевший в воздухе топор войны с грохотом упал на стол между ним и моим братом.
– Пошел вон! – Разноцветные глаза опасно потемнели. На разлитом по скатерти виски заиграли искры.
– Игорь! – Стул подо мной возмущенно заскрипел.
– Все в порядке, Нина. – Слава встал из-за стола. Мимолетно на лице его проступило удовлетворение.
– Слав, – мучительно выдавила я.
– Правда, все хорошо. – Слава печально улыбнулся и, поцеловав мою руку, которую все еще держал, удалился, громко хлопнув дверью.
– Как ты мог? – дрожа от злости проговорила я. Боль, обида, досада – все самые горькие чувства переполняли меня.
– Я не позволю себя оскорблять, – ответил он, по-прежнему восседая во главе стола. – Особенно в моем доме.
– В твоем? – Внутри все застыло от его слов, и температура моего тела резко упала до нуля градусов.
– Да, в моем, черт побери! – сорвался он.
– А я думала, что это наш дом, – с горечью произнесла я. Игорь переменился в лице.
– Я не это…
– Ты всегда "не это", – хрипло ответила я.
Горло свело от подступившего комка. Правы были родители, когда говорили, чтобы я не продавала свою гостинку. А ведь, как в воду глядели! Только я и не думала даже, что настанет день, когда наш дом окажется его домом.
Игорь с сожалением на лице встал из-за стола и подошел ко мне, протянув руки. Я отступила на шаг назад.
Лицо Игоря снова изменилось, и на него легла непроницаемая маска, которую он так часто носил еще до того, как мы начали встречаться.
– Скажи мне, Нина, – обжигая меня холодным взглядом и не менее холодным голосом, произнес он, – почему ты ему поверила? – Я не ответила, борясь с подступающими слезами. – Потому что он сказал про Костю? Да? – Я подняла на него глаза, в которых он и прочитал ответ. – Да, – криво усмехнулся он. – Из-за Кости. – Он уперся рукой в стол, как будто боялся упасть. – Костя… Знаешь, ты снова зовешь его по ночам, – с грустью заметил он. – И я просто не могу понять, почему слово мертвеца так много значит для тебя, а мое слово пустозвон. Я же здесь! – Он схватился за скатерть и силой потянул ее. Посуда со звоном попадала на пол. – Я здесь! – повторил он, сорвавшись на крик. – Я живой!
Я отступила еще на несколько шагов, чтобы избежать осколков.
– Кстати, можешь радоваться, – злобно прошипел он, кинув мне в ноги пузырек, который разбился, забразгав мои туфли чем-то красным. – Твой брат двоедушник. И просто, чтобы ты знала, чувства у него к тебе совсем не братские. Он весь вечер только и фантазировал о тебе.
От вида крови, растекающейся у меня возле ног, меня затошнило. Перед глазами заплясали пятна. Я уже ничего не чувствовала кроме желания покинуть его дом как можно скорее.
Глава 18. Сестрица Сашенька и братец Мишенька
Не зная, куда податься, я просто переместилась в конец нашего… то есть его района. Каблуки проваливалисьв сугробы. Падающий снег обжигал кожу, ведь я даже не надела ничего сверху.
Дойдя до ближайшего дерева, я облокотилась на него, снова чувствуя подступающие слезы. Как же так вышло?
– Саша? – Голос брата был мягким и проникновенным, как и запах яблок, который я почувствовала, уткнувшись в его грудь. – Тише, тише! – Он успокаивающе погладил меня по взмокшим от снега волосам. – Вот ублюдок же! – Прорычал он, крепче прижимая меня к себе.