– Проваливай, – прохрипела я.
– Пойдем со мной. – Слава присел рядом и приобнял меня за плечи. – Я спрячу тебя. Со мной ты будешь в безопасности и мы придумаем, как…
– Проваливай! – Голос сорвался на крик.
Слава убрал руку и встал.
– Как пожелаешь, сестрица, – холодно произнес он и исчез.
Слезы горячим водопадом стекали по моему лицу, ноги затекли и замерзли, во рту появился привкус металла от прокушенной клыком губы. Как же так могло случиться? Я же была уверена, что время еще есть!
Черт, как же я устала совершать ошибки, а потом ломать голову над тем, как их исправить!
– Что теперь, Нина? – Голос проекции был настороженным.
Я бросила телефон обратно в сумку и вытерла слезы. Что теперь… Что теперь… А что теперь?
Даже если бы я отступила, выбрала себя и своего не рожденного ребенка, а не Игоря, как и говорил мой свекор, это бы уже ничего не изменило.
Слава был прав в одном: Борислав обо мне не забудет. В чем бы не заключалась моя бесценность для него, он вряд ли от нее откажется. Не стоило забывать и про Набериуса и сделку с ним, и, если от Борислава еще был шанс избавиться, то вот от Набериуса нет.
Забавно, что я только сейчас поняла, как именно превращение в девона на меня повлияло: оно очерствило меня, притупило все чувства, сделало какой-то холодной и почти равнодушной, иначе я бы не потеряла счет времени. Впрочем, это было уже неважно.
– А теперь, – ответила я, и собственный голос показался мне чужим, – полный форсаж.
Глава 21. Отражение
Темно-серая тень неоновой вывески непримечательного на первый взгляд здания колебалась из стороны в сторону, словно шторка на ветру. Его "мертвый" смрад заглушал даже вонь контейнеров, мусор из которых давно не вывозили.
Я припарковала мотоцикл напротив центрального входа в "Чистилище". Черт, жалко было мне покорившего мое сердце дукати, но, в конце концов, это был всего лишь кусок металла, которому выпала честь выступать отвлекающим маневром.
Сменив экипировку на зеленое платье, я вошла в клуб, гудящий от громкой музыки. Дискотечный шар вращался, как ненормальный, пуская блики по танцующим девонам и личам, которых было не сосчитать, и бармен едва поспевал разливать напитки, не говоря уже про официанток, с боем прокладывающих путь от клиента к клиенту.
За те несколько раз, что я была в клубе, еще ни разу не было такого аншлага, но мне это было только на руку.
– Вы рано сегодня. Господина Борислава еще нет, – перекрикивая музыку, сообщила Алена, с которой я столкнулась у лестницы.
Чертыхнулась бы от радости, да побоялась спугнуть удачу.
Я пробежала глазами второй этаж, почти полностью погруженный во тьму, которого избегали даже блики крутящихся под потолком шаров, и осторожно просканировала его, но, как и сказала Алена, Борислава не было там и его присутствие не ощущалось в клубе вообще.
– Принеси мне самбуку, – кинула я ожидавшей девушке и, поднявшись на второй этаж, осмотрела зал.
Игорь был в клубе и, попивая свой излюбленный виски, выглядел отлично. Его личная темнота пульсировала вокруг него подобно плащу, потоки нелюдской силы, уже достаточно трансформированной, чтобы почувствовать ее мертвый запах, исходили от него волнами и холодная пустота там, где была душа, затягивалась навечно.
Черт, если бы я знала, что время почти на исходе, я бы заперла его в той проклятой квартире, где мы были, но мне уже давно пора было смириться с тем, что все, за что я берусь, шло через жопу.
– Долго ты еще собираешься там сидеть? – нетерпеливо спросила я, провожая взглядом Алену, уже прорывавшуюся через танцпол со бутылкой самбуки.
Проекция вынырнула из-под моих волос, от чего я поежилась, и опасливо осмотрелась.
– Дурное здесь место, – пожаловалась она.
– Потом поплачешься, – поторопила я. Алена уже поднималась по ступенькам. – Иди работай, бесполезное создание.
Проворчав что-то в ответ, она нырнула под диван. И, как раз, вовремя: Алена уже была наверху.
– Вы замужем? – сильно удивилась она, заметив толстое, обручальное кольцо с изумрудом в окружении россыпи из розового александрита, которое я надела.