Тогда мы, исходя из того, что некроманты разделяли жизнь в мире людей с жизнью в мире духов, то есть мертвых, предположили, что, если лишить их доступа к тому миру, то они станут обычными ведьмаками, и с ними будет гораздо проще справиться.
Тогда же, чтобы лишить их магии мертвых, мы создали заслон, и перенаправили магию, которую некроманты черпали из мира духов, через магический мост Игорю. И именно после этого, после соприкосновения с мертвой магией, у него появилась седина, и спустя какой-то месяц он составил завещание.
– И ты молчал! – Я швырнула стакан через всю оранжерею.
Черт, Игорь бы оценил этот жест! В начале нашего знакомства он очень любил бить посуду.
– Он просил…
– Пошел вон, – оборвала я, чувствуя подступающую тошноту.
Умом я понимала, что Марк из лучших побуждений выполнил просьбу Игоря, но в груди царапало чувство предательства.
Какие же это были "лучшие побуждения"? Ладно я была не из самых внимательных жен, но он же должен был понимать, что Игорю нужна была любая помощь и поддержка, и скрыв от меня то, что с ним происходило, Марк лишил Игоря этого. И неважно, что последний так хотел. Этого я ему никогда не прощу.
– Нина… – Марк сменил привычную мрачность на виноватый вид. Голос его звенел сочувствием, но мне было все равно. Не в нем сейчас было дело.
– Убирайся! Не могу тебя сейчас не видеть, не слышать! Вон!
Он исчез, и я опустилась на пол, закрыв лицо руками.
Нас предупреждали, что мертвая магия для обычных ведьм и ведьмаков была чужеродной, и что даже краткое соприкосновение с ней было чревато последствиями, но за неимением других вариантов, мы пошли на это. Игорь пошел на это. Что же эта дрянь с ним сделала?
Сделав несколько глубоких вдохов, сопровождавшихся пренепреятнейшим щелканьем нижней челюсти, я взяла себя в руки и, поднявшись на ноги, еще раз проверила то место, где стоял Игорь.
Черт, я на карачках обшарила каждый квадратный миллиметр долбанной оранжереи, но не нашла ничего. Даже запах его и тот уже начал выветриваться.
– Твою мать! – выругалась я, со злостью пнув валявшийся кусок дверной рамы.
– Мам?
Девочки, держась за руки, стояли возле лестницы, не решаясь сделать шаг в мою сторону. Аня прижимала к себе зайчика – того самого, что подарил ей Игорь, когда мы впервые встретились в лесу.
– А что здесь случилось? – насупившись, спросила она.
– И что у тебя с лицом? – пискнула Вера.
Черт, надо было убрать с лица наливающийся синяк! Девочки и так были напуганы, а тут еще я с такой красотой.
Хорошо, что они Игоря не видели. Что бы я тогда им сказала?
– А почему это вы не спите?
Осторожно, чтобы не напугать еще больше, я подошла к девочкам и присела напротив них на корточки, заглядывая каждой в глаза.
– Мы… Мы не можем, – ответила Вера. Нижняя губа ее дрогнула. – Вдруг нам…
Она хотела сказать "вдруг нам папа приснится", но не смогла.
– Разве будет плохо, если папа вам приснится? – спросила я, погладив каждую по щеке.
– Плохо, – ответила Вера. По щекам ее покатились слезы.
– Почему, милая? – В груди болезненно скрутился узел.
– Потому… Потому что тогда это будет значить, что он не вернется.
Детская логика выбила из меня последний дух. Если бы не Миша, подоспевший объявить, что какао уже готово, я даже не знаю, смогла бы я удержать себя в руках перед детьми.
– Нин, тебе бы тоже поесть не помешает.
– Попозже, – ответила я, взглянув на девочек. К чему им портить и так отсутствующий аппетит моей побитой физиономией? – Честно, – добавила я, заметив, что брат не уходит. – Поем попозже.
Честно говоря, у меня аппетита было не больше, чем у детей. В висках изнурительно пульсировало, а желудок то и дело сводило.
Кинув на меня тревожный взгляд, Миша увел девочек на кухню, и я поставила дверь на место.
В самой оранжерее убирать не стала: вдруг все же в ней что-то осталось, что я не заметила сразу. К этому я вернусь потом. Сейчас важнее было разобраться с другим.
Глава 4. Проклятие
Убедившись, что родители Игоря и девочки с Мишей заняты на кухне, я вошла в библиотеку и плотно закрыла за собой дверь.
Закурив, я пробежала глазами поваленные стеллажи и разбросанные книги. Черт, Игорь бы прибил меня за это! Книги занимали третье место по ценности после меня и его драгоценной машины. Далее шли его экзотические растения, но они были мертвы также, как и их владелец.
Книги… Присев на корточки, я подняла одну из них. Корешок на ней был потертый, и название, написанное на неизвестном мне языке, ни о чем не говорило.