Том стоял на пороге, глядя на Цицу озорными глазами. - Цица, - начал он без предисловий, - одолжи свои тряпки. Девица вытаращила свои голубые глаза и стала наливаться пунцовым цветом. К тому же, на можжевеловом срезе некогда красовался и профиль соседа, так что предложение снять своё платье прозвучало немного интимно. Даже если говорилось оно другими словами. В общем, впечатлительной девицей была Цица. - А зачем? - всё же спросила она, теребя передник. - Поносить, - честно ответил Том. - А-а... Цица простояла задумчиво на пороге ещё чуть-чуть, а потом, не прекращая таращиться, развернулась и нырнула в дом. Том остался ждать, наблюдая, как свет из горницы кочует из одного окна в другое, пока кто-то не шикает в его сторону: - Совсем ошалела, девка? И он с тихим ойканьем не гаснет. Том прождал минут пять, прежде чем решил вновь прокрасться в сад к окнам Цицы и стукнуть. Вообще-то в семье Дрыцов (кто-то из лингвистов настаивал, что эта фамилия происходит от ДРовосеков, но просвещённые люди знали, насколько мужчины этой семьи любвеобильны, и споры не прекращаются по сей день), в этой замечательной дружной семье из пятнадцати человек не бывало так, чтобы дети ночевали одни. Даже если дитю под двадцать лет, и он уже знает, что отдавать свои платья мужчинам не хорошо так же, как появляться вовсе без них. Так что в комнате Цицы помимо неё ночевало два младших брата, бабуля восьмидесяти лет и кошка с французским именем Вафля. Она-то и сказала пронзительное «МЯУ». - Тш-ш, бабуля! - ан нет, это всё же старушка Дрыц. Том нетерпеливо топтался в кустах сирени у подоконника, пока Цица доставала бабуле пряник, которым её подкупила. Братья, слава Природе, спали. Наконец, окошко аккуратно распахнулось, и показалась девица, кротко протягивавшая платье, бледнея. Том жеста не оценил и даже совсем не понял, почему платье до сих пор тёплое и так пахнет зерном. - Цица, ты прелесть! - очень честно поблагодарил Том. - А побрякушки есть? - Побрякушки? - уныло переспросила Цица, которой сломали последние серьги давеча вечером. - Побрякушек больше нет. - Мяу! - догрызла бабуля пряник. Кто-то внутри зашевелился, и девушка взволнованно обернулась. Том понял, что стоит поторопиться, и потому коротко махнул Цице рукой, когда та вновь выглянуло в окно. - Спасибо, - шепнул он и полез обратно через кусты сирени. Ставни тут же захлопнулись. Но каково было удивление Тома, когда он вышел к порогу дома и обнаружил там запыхавшуюся соседку. Она стояла в ночной сорочке, простоволосая и с огромным платком на плечах. Вообще-то, такой наряд ей шёл намного больше, чем залатанный передник и галоши, хотя и посчитался бы её мачехой за оскорбление всей семьи. - Ты чего? - удивлённо спросил Том, видя, как Цица мнётся. - А зачем тебе носить платье? - Это не мне, это ведьме, - откровенно проболтался Том, а спохватившись, раздражённо шикнул на девушку: - Нет времени объяснять, иди спать. Но Цица уже загорелась. Лишь услышав, что платье для ведьмы, она затрепетала - и от любви, и от предвкушения чего-то интересного. В душе Цица была если не пиратом, то авантюристом наверняка. - Я хочу с тобой, - выпалила она совершенно нескромно, хотя и продолжая краснеть, - он на шабаш едет, да? Можно с вами? В доме начиналось движение (или у Тома начиналась паранойя), но что-то заставило его вздрогнуть и, воровато оглянувшись, поспешить к дороге. И уже само получилось, что Цица увязалась следом, сгорая попеременно то от стыда, а то от нетерпения. Дед был совершенно не рад, увидев гостью: - Ещё и дитё вмешали! - укорил он. Вилли же ограничился суровым взглядом. Впрочем, как потом оказалось, именно присутствие Цицы помогло разобраться мужчинам в том, в чём бедным женщинам приходится разбираться каждодневно. - Это назад, - командовала она спустя пару минут, растеряв неуверенность, - это низ, а не верх. Бантик сделай... БАНТИК! Дай сюда, Том. Бантов не видел? А ты живот втяни, я сейчас талию сделаю. Билл при этих словах чуть-чуть побледнел и фыркнул в ответ на хихиканье Тома, получавшего огромное удовольствие от происходившего. Это было как представление бродящих артистов, только смешнее раз в пять. И бесплатно. Старик сидел рядом, тоже хихикая, отчего клочковатая седая борода на его подбородке дёргалась в разные стороны. - Ну, внучка, хороша, - издевался иногда он, и Вилл хотел наколдовать ему лягушку в утреннее молоко, - краса неписанная. - Я б женился, - поддакивал Том. Одна Цица оставалась милосердной, и у ведьмы сложилось не беспочвенное впечатление, что она была единственной, кто пришёл сюда не смеха ради. - Не слушай их, - убеждала она, завязывая на тонкой талии передник, - по-моему, ты очень похож. А потом где-то нашли ожерелье и блестящие клипсы, Цица завязала ведьмины волосы в аккуратный пучок, а Том, гогоча, шлёпнул по обеим щекам варёной свёклой, отчего Билл действительно стал походить на женщину. Но слегка полоумную и с крапивницей на лице. - Уйди вон, - хмуро посоветовал Вилл, пока юноша и дед хохотали, смаргивая слёзы. Цица отчаянно поджимала губы, чтобы не обидеть возлюбленного. - У меня нет другого выбора. - Ты можешь не ехать, - вполне предсказуемо сказал Том. И тут за Вилла вступилась Цица. По крайней мере, она прекрасно понимала, как можно сильно чего-то желать. - Он не может, там его мама. - Которая его не ждёт, - жестоко подсказал дед. - Но он ждёт её. Билл, всё это время изучавший своё отражение в зеркале, наградил девицу тёплой улыбкой. У Цицы вдоль спины поползли мурашки, и она вновь поскромнела и запылала. Слова её, может, чересчур жаркие, были всё же правдивы. Каждый в комнате это знал, а потому, может, даже высмеивали из страха, что в этот раз ведьма от затеи уже не откажется. Тем более из-за свекольных щёк. Пылал огарок свечи, устало и тускло, в комнате лишь тикали заграничные часы, дедом привезённые из Франции вместе с Вафлей лет сто назад. Почему кошка жила так долго - ясное дело, а вот часы деда немного смущали. Вот и сейчас, вместо того, чтобы внука начать отговаривать, он решил подумать о вечном. А ведьмы пусть сами решают, на какие такие колдовские грабли им наступать. Наконец, Билл нагляделся на отражение и даже смирился с ним. Повернувшись к остальным, он почему-то увидел хмурые лица, совсем не вязавшиеся с хохотом минуту назад. - А ты когда едешь? - скромно спросила Цица, чтобы разбавить молчание. Том напрягся и навострил уши. - Сейчас и полечу. Вилли действительно откладывать не желал, да и шабаш уже через неделю, а лететь нужно было и через лес Вырвиглаз, и над портовыми городами, а там - морем, а ещё... а ещё! В общем, ведьма уже сейчас боялась не успеть, хотя метла у неё была отменная. - Э, нет, один не уедешь, - только сейчас возразил дед, убедившись, что отказываться от планов никто не собирается. - Том - моё условие. Или запру. Том не понял. А когда понял, то ошалел. - Ну уж нет, мне одной ведьмы по горло, - воспротивился он. - Я тоже не согласен, - поддержал его Вилл, хотя смутное предчувствие, что друг в пути ему не помешает, не отступало. - Запру, - снова пригрозил дед. - Отопру, - парировал Билл. - Умру. - Обещай. - Расскажу Аниткиному мужу, что ты ей зелье даёшь от люб